Мой школьный мальчик. Дана Райт

от Парижа остался домик моей мамы, где-то в Сен-Клу. Мама обожала это место, и часто возила нас туда. Но я его не помню, и не хочу вспоминать. Мне тяжело даже прикасаться к вещам матери. В Московском доме, где мы жили, когда я был ребенком, я не появлялся уже несколько лет. А на дачу езжу только потому, что она недалеко от города, и тут можно классно провести время с компанией. И вообще, Париж – не место для двух восемнадцатилетних подростков.

      – Я в вашем возрасте на деревне коров сторожил, – отец моего друга повышает голос, – и не жаловался. А вас Париж не устраивает? Вы совсем оборзели? Может, если нам пересмотреть ваши карманные расходы, то вы станете посговорчивее?

      Мы с другом ухмыляемся. Это нас не пугает. Во-первых, потому, что наши отцы частенько этим угрожают, но никак не могут воплотить угрозы в реальность. А во-вторых потому, что мы уже давно откладываем деньги, именно из-за таких вот угроз. Наличка у нас припрятана по всем углам.

      – Димон, не гони на пацанов, – а эта высокоинтеллектуальная реплика поступает из уст моего отца, вваливающегося в бассейн. – Пусть сами решают, где хотят провести каникулы. Как подготовка к соревнованиям?

      Это он про мировые соревнования по карате в Токио, на которые мы летим в январе.

      – Все круто, – Олег делает еще глоток из банки, – мы всех там уделаем. Да? – поворачивается ко мне.

      – Еще бы.

      В моем голосе энтузиазма нет, я хочу, чтобы вечер поскорее закончился, ну или продолжился с той девчонкой, вот только без наших, вылезших из девяностых, родственничков, в набедренных повязках.

      – Котик, ты меня совсем оставил.

      Наши с Олегом головы поворачиваются на стеклянную дверь, прислонившись к которой стоит высокая блонди, в одних только стрингах. Черт, ненавижу стринги. И кто, интересно, котик?

      – Иди, подожди меня в комнате, – отсылает ее котик голосом отца Олега.

      – Там девчонки уже заждались, – блонди надувает губы, разворачивается, и виляя задом удаляется.

      – Слышали? – дядя Дима оглядывает взглядом нас со своим сыном.

      Это значит, нам с другом надо идти в комнату к шлюхам. Но мы остаемся сидеть на месте. Его отец хмыкает, мотает головой и ныряет.

      – Говорят, у вас в этом году новая ученица, – отец присаживается за наш столик.

      – Ага, ее зовут Кристина, – поддерживает разговор Олег. – Симпатичная.

      – Думаю, это хорошо, в вашей школе совсем не бывает новых людей. Свежая кровь необходима, иначе становится скучно, – отец наливает виски в стакан, делает глоток и закуривает.

      – Ага, с ней стало гораздо веселее, особенно Юрану, – ухмыляется белобрысый.

      Козел.

      – Вы сдружились? – отец изучает мое лицо.

      Это слово из его уст звучит как-то… не так, как должно звучать. Он словно оскорбляет его, хотя интонация абсолютно ровная. Или само упоминание о Тине, прозвучавшее от него меня бесит?

      – Немного, – отвечаю односложно, я не хочу ничего рассказывать ему.

      На самом деле мое молчание не имеет смысла, уверен, он и так все знает. Просто старается наладить контакт,