Мачо не плачут. Илья Стогоff

Все разглядывали друг друга и поеживались.

      Банщик принес большую бутылку водки. Следом за ним в раздевалку вошла девушка. Феликс попробовал поднять на нее глаза. Его веки напоминали наросты на старых деревьях. На девушке была кофта и серая юбка. Узкие полоски сгрызенных ногтей, тоненькие икры. Кофту она повесила поверх феликсовского плаща. Точно такую же кофту в черных разводах когда-то носила моя классная руководительница.

      – Привет.

      Мы сказали, как нас зовут. Девушку тоже как-то звали.

      – С какого момента начинаем засекать время?

      – Если Я не спрашиваю, то чего ТЫ суетишься?

      – О! Вы слышали? Она мне нравится! Давайте пока просто посидим. Хочешь водки?

      Я не мог понять, пьяна ли девушка. Вы замечали, что если не пить с человеком с самого начала, то он всегда кажется трезвее, чем ты сам? Разумеется, болтать начали на тему «А с чего у вас ЭТО началось?», «А что вы чувствуете, просыпаясь с утра?», «А есть ли у вас бойфренд?». Насколько я знаю, если случается пауза, такие вопросы задают десять из десяти отечественных мужчин.

      – А вы кем работаете? Коммерсанты?

      – Ага. Такими штуками торгуем – закачаешься!

      – Сколько с вас этот лысый взял?

      – Коммерческая тайна. У нас, коммерсантов, все тайны – коммерческие.

      Феликс уснул незаметно. Тугой живот свешивался на его семейные трусы. На животе, под волосами, белел шрам от аппендицита. По трусам скакали веселые слоники. Из угла рта на шею сползала слюнка.

      – Не обращай внимания. Пусть посидит.

      – Мне-то что?

      – Выпей. Не сиди просто так. Ты тоже наливай.

      – Хорошая водка.

      – Как, ты говоришь, тебя зовут? А живешь где? В общежитии?

      Девушка рассказывала, что снимает комнату. Недорого, и хозяйка хорошая. Правда, недавно в комнате завелись тараканы. «Целых одиннадцать штук, представляете?» Мы с Сологубом делали вид, что очаровываем даму. Дальнейший секс – результат нашей неотразимости. Кто за этим столом произносил слово «деньги»?

      Потом Сологуб сказал, что у него обрезан член.

      – Видела когда-нибудь?

      Мне тоже стало интересно. Я привстал и посмотрел. Член был здоровенный и синий. Большого отличия от собственного, необрезанного, я не заметил. Девушка повертела член в руках. Сологуб допил водку и сказал: «Ладно, мы сейчас».

      Под юбкой у нее были кожаные трусы с узеньким ремешком вместо задней части. Ремешок врезался в ягодицы и, наверное, мешал ходить. Вернувшись, она налила себе водки и сделала несколько маленьких глотков. Прежде чем проглотить, долго держала ее на языке: дезинфекция. Меня передернуло.

      – Теперь ты?

      – Да вроде.

      – Здесь будешь или в душевую пойдем?

      – А там кто-нибудь есть?

      – Кто там может быть?

      Душевая напоминала осень на складе сантехники. Девушка скороговоркой проинформировала, что анальный секс исключен в принципе, а традиционный возможен только с презервативом. У нее были плохо выбритые подмышки. Мокрая спина с острыми позвонками была похожа на перевернутую лодку.

      – Да