Свет погасшей звезды. Мифы о звездах и маяках. Любовь Сушко

конечно, я не твоя серая мышь Пенелопа, странно, что ты этого сразу не разглядел

      – Ты опоила меня, я все забыл, но разве ты не ведала, что рано или поздно память возвращается, и тогда уже ничто не сможет удержать под фальшивым маяком.

      – Но ты сам выбрал этот маяк, спроси у Гермеса, если мне не веришь,

      – Выбрал в дурмане, но здесь я больше не останусь, теперь только один маяк остался, и он не погаснет. И я доберусь до дома, до своего острова, до своей Пенелопы.

      – Вырывайся, добирайся, только запомни, что у тебя два пути, либо остаться здесь, пусть и без Маяка, либо никогда до нее не добраться. Посейдон не допустит этого. А он сделает все, о чем я его попрошу. Вот привел же тебя сюда, и к ней тоже никогда не приведет, можешь даже не сомневаться. Чувство вины – самое сильное из всех чувств. Оно и не на такие подлости и подвиги бросало и людей и богов.

      В тот самый момент в погасший маяк попала молния Зевса, и Одиссей убедился в том, что он должен бежать с острова.

      – Пусть лучше никогда не добраться до Пенелопы, чем оставаться здесь, – заявил он.

      Цирцея поняла, что у него есть характер, и готова была поменяться с этой девицей местами, если бы это хоть в чем-то ей помогло, но ведь не поможет.

      8.

      Когда Посейдон вернулся на остров, Одиссея там уже не был.

      – Он все вспомнил и сбежал, – простонала она, как это могло быть вообще возможно?

      На стороне Пенелопы все, почти все богини, – произнес он, решив не скрывать правду, ведь он убедился, что от этого становилось только хуже. Но и тебе ничего хорошего не ждет.

      – Пусть так, не сдавалась Цирцея, – Но ты сделаешь так, чтобы он не добрался до того маяка, с меня этого будет достаточно, раз уж больше ничего не могло быть.

      Посейдон оставался в замешательстве, он хотел понять, не слишком ли много она от него требует. Вот уж точно, когда взялся кому-то помогать, то можешь себе дорожку в Ад протаптывать. Он старался ее остановить и образумить.

      – Ты знала, что силой никого не удержишь. Разве только мертвых, а он еще живой. Мне казалось, что у тебя получится, не получилось, любовь, она такая тонкая штука, либо горит настоящим пламенем, либо гаснет, и все фальшивые маяки с ней не сладят, это точно.

      – Если бы ты не вмешалась, у меня бы все получилось, – она не скрывала досаду и боль.

      Посейдон махнул рукой и решил удалиться. Зачем ему было еще тут оставаться и говорить о том, что не случилось и не случится никогда.

      – Он никогда не доберется до своей Пенелопы, – повторяла Цирцея, хотя верила ли она сама в это, кто его знает.

      9.

      У Одиссея было совсем другое настроение. Он плыл на своем корабле, до которого добрался на плоте. Но почему – то корабль сохранился, или кто-то ему подарил его в последние дни. Он видел путеводный маяк, и с ожесточением рвался к острову, неужели все это было так легко и просто.

      Очертания его Итаке было не только в памяти, но и там, в море, еще несколько часов, и он до нее доберется. Он будет там, ему