Догоню. Влюблю. Женюсь. Ульяна Романова

люди.

      – Гаденыш какой, а, – покачал я головой. – Хамить стал, как взрослый.

      – В юбилейный, тысячный раз вспомним, как ты мне памперсы в детстве менял? – уточнил Ринат.

      – И вспомним! – согласился я. – Я тебя, засранца малолетнего…

      – Понял, пять человек возьму.

      – Нахрена мне там пять человек? Я че, лох какой-то, к девчонке идти с охраной из пяти лбов?

      – Шеф, а мы нафига туда вообще идем? – сообразил спросить племянник.

      – За надом, – отрезал я, – машину заводи.

      – О как! – глубокомысленно ответил он. – Может, тогда за цветами заедем? Номер в какой гостинице снимать? Шеф, а может, ну ее, найдем девчонку тебе похожую, поиграете в ролевые игры, что она воровка, а ты мент? Безопасно и стопроцентная гарантия, что точно даст то, что нужно, а не в глаз.

      – Я тебе что, лох помойный, услугами этих пользоваться?

      – Поэтому и злой такой, – зубоскалило чудо, которое по недоразумению было моим любимым и единственным племянником.

      – Я тут в Магадане стройку задумал, торговый центр, проследить бы надо…

      – Молчу, – заржал Ринат, – завожаю мотор, ехаем. Шеф, но ты бы хоть шлем с собой взял, или, я не знаю, какую-то защиту самого дорогого. Может, наследника еще удастся родить… О, я знаешь какой прикол недавно видел?

      – Два торговых в Магадане.

      – Жду в машине.

      Я поднялся, сделал пару упражнений, взял пиджак с вешалки и отчеканил своей секретарше:

      – Сегодня меня ни для кого нет.

      – Поняла, – кивнула Машенька.

      Машеньку нанимал Ринатик, поэтому самым великим ее достижением была грудь третьего размера, ноги от ушей и ресницы настолько длинные, что, когда она ими хлопала, то есть постоянно, в моей приемной создавался приличный такой сквозняк.

      Я хотел высказать племяннику все, что я думаю о его критериях выбора секретарш, но знал, что шуток про пояс из собачьей шерсти и про мой возраст мне ближайшую неделю не избежать, а с его выдумкой он еще и обогреватель мне летом в кабинет притаранит. С целью исключительно поржать.

      Поэтому молчал и терпел Машеньку на рабочем месте, главное, чтобы прелести свои при себе держала.

      Племянника, конечно, можно понять, он молодой, дурной и готов иметь каждую, что он, в общем-то, и делал периодически. Я в его возрасте так же чудил. А чего не брать, если сами предлагают? Я и сейчас очень даже ничего, а в двадцать девицы сами ноги раздвигали.

      Вышел на улицу, надел темные очки, пряча глаза от солнца, и упал на заднее сидение машины, за рулем которой с умным видом сидел Ринат.

      – Это у тебя что? – спросил я, когда заметил, что племяш потягивает что-то из прозрачного стакана с трубочкой.

      – Смузи. Для здоровья полезно. Будешь?

      – Смузи, – закатил я глаза. – Чем тебе обычный компот не угодил?

      – Ты в каком веке живешь, Эмиль Багратович?

      – В нормальном, где люди нормальной едой питаются, а не вашими этими смузи.

      – Шеф, давно хотел спросить: а вот ты когда молодой был, пером писать удобно было или чернила на бересту капали? А одежду ты себе сам шил, или крестьяне помогали? И как