.

пенсионера Василия Кузьмича пожертвовавшего детскому дому двести тысяч рублей, выигранные им в лотерею „Русское лото“».

      – Во, бабахнутый бабай, – возмутился Федор, – Тут как Карло за каждый боб на трех балабузов горбатишься. Телке манто к зиме не отмазать. А он такие бабки скинул. И все похрен.

      – Да, так деньгами швыряться… – вздохнул Егор Петрович, – Мне бы такое выпало.… На что я теперь гожусь, без трех пальцев? Они меня всю жизнь кормили. Какой я теперь мастеровой? Инвалид я теперь. На пенсию жить буду.

      – Теперь ты, батя, нищий, с такой клешней, – поддержал его молодой рабочий.

      – Ой, что делается на свете, – покачал головой Степан, – Мне бы эти денежки… Земли бы взял… Трактор купил… Сарайчик построил.… И на прицеп осталось бы…

      – Я бы на них три года жил, – вздохнул Афоня.

      – Это сколько можно было бы водки купить… – протянул Михаил.

      – Ё, моё! – хлопнул себя по лбу беззубый тунеядец, – Вагон!

      – Мозги парят. Бабай этот – безмена батон, верняк. – предположил Федор, – Лучше бы богадельню бичам замандрячил. Не пришлось бы всех в одной хате душить.

      – Теперь все равны. Демократия, – съязвил Афоня.

      – Дерьмократия, – поправил бывший уголовник с отдавленными стопами.

      – Дерьма кругом столько ступить негде, – проворчал старый рабочий.

      – Зафига всех в одну хату пихать, – взвился молодой, – Бичей отдельно держать надо – на зоне. Им тут не место. Я вот не могу жить на аске и ботлах, тусоваться с синяками и охотиться на бекасов. Для меня это театр карликов. Мне надо тачку, дачку, денег пачку. Вот это атас. Я воркаю как Карло, эксклюзив штампую. За мной три толстых балабуза ползают. Друг у друга переманивают. А он бич пустой, коцаный. Если я воркаю, хату имею, герлу с короедами, то у меня и прав должно быть больше, чем у него, который, шарится по помойкам. Если они живут за мой счет, то и зависеть должны от меня, а не решать вместе со мной, как равные мне, – выпалил Федор и сам удивился стройности своей мысли.

      – Интересное суждение, я бы даже сказал оригинальное, – подколол Михаил, – Тебе Федор в депутаты идти надо. Ты бы произвел на общество большое впечатление.

      – Сам иди в фуфломёты. У меня от их базара зубы сводит, – отмахнулся тот.

      – Вот раньше, бомжей в тюрьму сажали. За тунеядство. И правильно делали, – заметил Егор Петрович.

      – Это когда же? – оживился молодой пролетарий.

      – При нормальной власти. При коммунистах, – пояснил Егор Петрович.

      — Вэри клево, – согласился Федор.

      – При коммунистах вообще все было правильно. Рабочий человек имел полное к себе уважение, получал за свой труд справедливо, – уточнил старый рабочий, – В больницах был порядок, надлежащий уход и питание. И вообще, общество было единым, целеустремленным, без всяких там опереточных партий и политических движений.

      – А кто