Мой злой и нежный Серый Волк. Мария Геррер

Мы принесем переодеться. Надо боярину кафтан вернуть. И ты в мокрой рубашке совсем озябнешь.

      Про это я как-то вообще забыла.

      Из большой комнаты они провели меня в спальню. Высокая кровать под балдахином была покрыта белоснежным шелковым покрывалом с вытканными на нем розами. Одна из женщин торопливо сдернула его, взбила пышные подушки, откинула одеяло:

      – Приляг, княжна, – поклонилась мне.

      – Мне бы сначала искупаться, – от волос пахло тиной.

      – Как прикажешь, – отвесила поклон другая женщина. – Сейчас воду согреем, а пока, княжна, может отвар из липы желаешь?

      Я едва успела кивнуть, как в комнату вихрем влетела уже знакомая мне тетка в малиновом сарафане – няня, я узнала ее.

      – Нет! – воскликнула она, – Нет! Теперь только я буду княгинюшке еду и питье готовить. Опоили ее, змеи подколодные! Сжить со свету захотели? Не позволю!

      – Что ты, что ты, Васёна! – наперебой заголосили служанки. – Как ты такое подумать могла? Не взяли бы такой грех на душу! Любим мы княжну, как и отца ее любили.

      – Не вы, так другие взяли бы, – Васёна встала между мной и служанками. – Идите, приготовьте воду для княжны, искупаться ей надо. А отвар с медом я сама сделаю.

      Служанка сняла с моих плеч кафтан боярина, забрала цветастую шаль и с поклоном вышла, оставив меня на няню.

      – Вот, переоденься, – Васёна взяла в изножии кровати халат и протянула его мне.

      Я тут же с охотой сбросила рубашку. В ней и в самом деле было холодно. Халат оказался стеганым, из блестящего синего сатина, с шелковым воротником и такими же манжетами.

      – Васена, а белье мне можно? – я решилась, наконец, заговорить с няней.

      – Белья? Так вот оно, на постели, – удивилась няня. – Не хочешь больше звать меня няней? – грустно спросила она.

      – Как скажете, няня, – согласилась я. Пока из всех здесь она казалась мне самой дружелюбной.

      Васена оглянулась по сторонам.

      – Кто «скажете»? – переспросила она. – У тебя видения? Тут больше нет никого, одна я.

      Похоже, все здесь обращаются друг к другу на ты. Надо это учесть и запомнить. Кто знает, что случиться, если кто-то догадается, что княжна-то – не настоящая.

      – Няня, мне бы белье, – повторила я. – Нижнее белье, – что-то же здесь используют вместо трусов и лифчика. Панталоны, рейтузы, корсет? – то, что под рубашку надевают. Можно?

      – Ничего под нее не надевают. Не понимаю, о чем ты, – тревожно глядела на меня няня. – Бедняжка, испугалась, как в воду упала. Заговариваешься…

      Что ж, похоже, белье тут не носят. Если задержусь здесь, сошью сама. Мне все еще казалось, что я вот-вот проснусь в своем родном сером городе, чтобы утром идти на работу и думать, где взять денег на жизнь. Проснусь в квартире, которую в ближайшее время нужно освободить.

      Я вдруг подумала, что хочу остаться здесь. Пусть и без трусов. Какая мелочь. Сошью сама. Шить я умею – маме