Мой злой и нежный Серый Волк. Мария Геррер

вскочил, вытянулся в струнку, потом отвесил глубокий поклон, сняв с головы шапку.

      – Здрав будь, боярин! Завтра ждали тебя.

      – А я приехал сегодня, – строго взглянул на привратника «боярин».

      Похоже, о моем утоплении привратник был не в курсе, слишком безмятежно он дремал, опершись на свое оружие. На меня мужик смотрел с изумлением, но вопросов задавать не стал. А вот у меня вопросов с каждым мгновением становилось все больше.

      – Позови княгиню, ее падчерица чуть не утопилась, а вы спите, и в ус не дуете. Сонное царство!

      Мужик охнул и бросился к высокому крыльцу.

      «Боярин» соскочил с коня, осторожно снял меня с холки и поставил на землю.

      – Вот ты и дома, княжна, – он провел рукой по моим волосам, поправляя растрепанные волосы, перекинул через мое плечо русую косу.

      Я потрогала ее. Цвет волос совпадает, а вот длина откуда такая? Мои волосы едва доставали до плеч. Коса мне понравилась – толстая, длинная – отличная коса!

      Мои размышления прервал очередной вопль.

      – Любавушка, доченька! – с крыльца торопливо спускалась полная женщина лет сорока в зеленом парчовом платье, по крою похожем на сарафан. На голове у нее был кокошник, расшитый изумрудами, грудь женщины украшали нитки бус из сверкающих каменьев, а на толстых пальцах поблескивали перстни, да так много, что пальцы ее едва смыкались.

      За ней семенило еще четверо женщин, одетых скромнее и возрастом постарше, все в таких же платьях, но из более простой тускло-зеленой ткани, и тоже в кокошниках, только без изумрудов. Они остановились на некотором расстоянии и с тревогой смотрели в мою сторону, с тревогой и настороженностью, будто ждали чего-то.

      Полная женщина обняла меня, церемонно поцеловала в обе щеки. Потом замерла, словно задумавшись, и чмокнула в лоб.

      – Ты чего ж удумала, деточка моя? Я ли тебя не холила, я ли не лелеяла? Как тебе такое на ум пришло? – хотя губы кривила ласковая улыбка, взгляд оставался холодными. Она сделала вид, что вытирает от слез совершенно сухие глаза. Если кого-то спектакль и мог обмануть, то не меня, я на подобные представления уже насмотрелась в своем мире. Кажется, с новой мамой мне снова не повезло… – Да ты же совсем голая, в одной рубахе! Что боярин подумает? Иди, иди к себе в горницу, солнышко! – подтолкнула меня в спину тетка. – Эй, мамки, няньки, проводите княжну в ее покои!

      – И горячим липовым отваром напоите, – не просто сказал, а приказал «боярин». – Я позже к княжне зайду, проверю. А к тебе, княгиня, у меня вопросы есть. Что ж это у тебя Пелагея, падчерица топиться вздумала? – обратился он к толстой женщине. – Аль живется плохо? Аль обижает кто?

      – Кто ж ее посмеет обидеть, боярин? – тотчас запротестовала та. – Она мне дороже родной дочери. На головку она у нас слабая, – печально вздохнула «мачеха». – Припадочная, бедняжечка… Уж мы как ее только не лечили, каких лекарей не приглашали, и к знахарям водили,