Сокровище колдуна. Константин Нормаер

так надо держать слово. Иначе толку от этого ноль!

      На проселочной дорожке возник местный участковый. Поднял красно-белую ленту и вступил на огороженную территорию. К начальству соваться не стал: объяснять, почему опоздал, – себе дороже. Подошел к стоящему поодаль Кириллу и тихо представился:

      –– Майор Прозоров Виктор Андреевич.

      –– Кирилл.

      –– А по батюшке?

      –– Викторович.

      Участковый кивнул:

      –– Значит, вы займетесь расследованием?

      –– Ну оперативную группу уже сформировали, – не стал скрывать Кирилл. – Возглавит ее, как обычно, ферзь с управления, а я так, на поддавках буду.

      Майор грустно вздохнул:

      –– Понятно, стало быть, дело серьезное. И за что это на мою седую голову?! Ведь всего полгода до пенсии осталось. Двадцать пять лет от звонка до звонка и совсем чуть-чуть не дотянул. Ну как тут за всем уследишь? У меня пятнадцать домов в подчинении и лес величиной как две Франции. Как выходные, так от шашлычников одни неприятности. В начале недели телефонограммы с увечьями так и сыплются, как из рога изобилия. А теперь вот еще и убийство!

      Кирилл кивнул в знак солидарности и тут же перебил майора, указав на видневшуюся между голых кустов низину:

      –– А что там?

      –– Родник действующий, – растерянно произнес участковый. – Власти все хотят облагородить да все откладывают.

      –– Это хорошо, значит, место людное, – сказал Кирилл и направился вверх по дороге. Но вскоре остановился и, обернувшись, напомнил: – Не забудьте свидетелей опросить. С объяснениями потом ознакомлюсь.

      Участковый растерянно огляделся – за красной лентой, на другом конце туннеля, толпилась немногочисленная группа зевак. Тяжело вздохнув, майор подхватил кожаную папку и направился на противоположную сторону выполнять приказ старшего оперативника.

      Убийства в Подмосковье не редкость. Чаще, конечно, это бытовые случаи: собутыльник укокошил собутыльника или в семье муж не сдержался да ударил жену, хорошенько так, до смерти. Но если рассматривать лесополосу, то окажется, что девяносто процентов жертв – именно девушки возрастом до двадцати трех лет. Почему такой возраст? А кто его знает: статистика обладает лишь сухими фактами, а не криминалистической оценкой преступника. Хорошо, если преступления, совершенные убийцей, не являются массовыми. Познакомился с девушкой, выпил, потащил ее к себе домой, а она отказала! – ну и не сдержался. Тут все ясно и понятно: событие преступления, мотив и психологическая форма преступника. Такие дела раскрываются в течение пары месяцев: провел розыскные мероприятия, подготовил доказательную базу, задержал преступника, а дальше уже следователь предъявил обвинение и направил дело в суд. А что, если убийство не одно, а несколько? И у всех похожий почерк, косвенные улики, идентичность жертв – тут история серьезнее! Такое расследование растягивается на годы. Поэтому, когда существуют признаки схожести, оперативники и следователи начинают нервно