Жизнь ни за что. Книга вторая. Алексей Сухих

Так вы всегда и молчите, когда орать надо было, когда он умер. За грудки секретаря обкома брать, защиты для себя и наказания виновных требовать. А вы все пришипились. Кольцо в ноздрю вам партия вдела союзом писателей и водит. И вы гуртом на общем собрании съедите кого угодно, как съели Пастернака и Солженицына, которые и талантливее, и значимее всего союза писателей. Что молчите, неправда что ли?

      – Правда, Лёня, – сказал Курмышов. – Но чтобы признать это, надо ещё выпить

      – Вопросов нет, – сказал Сугробин, уже жалевший, что раскипятился. – Пойдём в «Крестьянку». Там ещё по сотке добавим.

      – Но грустно мне с вами. Даже переживаю за вас. Трудно вам, писателям, сейчас, – продолжил Леонид уже за столом в столовой. – С вас требуют подавать наверх трудовой энтузиазм, подвиги, патриотизм! И хрен будут печатать, если вы этих фальшивок придуманных не вставите. А от этого сам Фадеев запил, когда его в «Молодую гвардию» заставили вставить руководящих и направляющих молодёжь коммунистов, которых в Краснодоне в подполье не оказалось. И мои записки о трудовой армейской жизни не напечатали. Потому что я пишу: «утром слякоть, дождь со снегом, ветер, холод. В такую погоду хороший хозяин собаку со двора не гонит. А солдаты встают, завтракают кое-как вечерним варевом, и матерят всех и всё вокруг. Но заводят машины и выходят на трассу, делают работу». Вот это и есть патриотизм, настоящий, не придуманный, Так всё это как поклёп на действительность объявляют ваши индюшачьи редактора. И пошли бы они…

      Зимой к Ширяеву в день его рождения Сугробин привёл к нему будущую его жену, с которой тот прожил вторую половину жизни. Всё был просто. Сугробин, ездивший домой через центр, встретил на Покровке девушку, которую часто видел у общежития в ту пору, когда все друзья в нём жили. Видывал её и Саня, и однажды они даже разговорились о ней в лёгком тоне.

      – Чего мы зациклились на своих женских проблемах в поисках счастья и много размышляем. Подойти надо к этим молодушкам, свободным и независимым. Завлечь, уговорить – вот и жёны будут молодые, красивые.

      Они оба едва ли с ней перекинулись десятком слов за все годы до этой его встречи. А в этот раз Леонид остановился и спросил: «Как жизнь?» Жизнь девушки была как у многих. Была она лет на семь – восемь помоложе, кончила вечерний факультет университета по экономике и ждала принца. Принца не было. Сугробин пригласил ее в кино, потом ешё. До постели они не добрались, когда у Ширяева наступил очередной день рождения. Он жил в двухкомнатной квартире на правах квартиранта. Были все друзья, так как очередной день тринадцатого октября не состоялся. Леонид пришёл с Милой, и как только увидел загоревшиеся глаза Сани и ответный взгляд Милы, понял, что на дорожках у общежития она смотрела на Ширяева, а не на него. У Ширяева в гостях была подруга, которую он сразу же оставил на глазах у всех Ребята удивлённо посматривали на Сугробина, но он сказал, что всё в порядке. И как в давнишней песне: «Если случилось,