Головы моих возлюбленных. Ингрид Нолль

Маркус Ш. был с тяжелым ранением доставлен в больницу. Изрядно выпив, он приставил себе к виску газовый пистолет своего отца, относительно которого был убежден, что это вполне безобидная игрушка, и спустил курок. Если верить словам друзей, он просто хотел попугать свою одноклассницу, которая его отвергла. Буйное веселье завершилось более чем ужасно. Взрывная волна причинила молодому человеку тяжелое ранение мозга. В бессознательном состоянии он был доставлен в неврологическое отделение университетской клиники, где лишь три дня спустя был выведен из состояния комы.

      Кора выжидательно на меня посмотрела.

      – О’кей, – среагировала я. – Этого я не знала. Я всегда думала, что подобное оружие служит только для запугивания, а вреда причинить не может.

      – Пожалуй, так и есть, но этот глупый Маркус прижал пистолет к виску, вот в чем разница.

      – Пусть так. – Я пожала плечами.

      – Майя, а ты знаешь, что у моего отца в ящике стола лежит такой же пистолет?

      Я вытаращила глаза. Что это она задумала?

      – Если этот Детлеф от тебя не отвяжется, можно и так…

      – Ты хочешь его убить?

      – Да нет, можно сделать так, чтобы он сам выстрелил, ну, как в этой газете. Никто ведь не знает, что мы ее прочли.

      – Нет, Кора, это слишком. Надо подойти к делу с другого конца. Чтобы на руках у нас было что-то такое, чем мы сами его сможем шантажировать, так сказать, антишантаж.

      Кора задумчиво щипала свой мохнатый пуловер.

      – Что ж, вполне можно попробовать. Родителей на будущий уик-энд как раз не будет дома. Во вторник они уедут отдыхать, а до тех пор мы должны тебя выручить.

      – Ты что этим хочешь сказать, насчет уик-энда и отъезда родителей?

      – Понимаешь, вечеринка, о которой написано в газете, наводит меня на мысль. Мы пригласим Детлефа и Карло, а может, и еще кого. И напоим этого гада, и я прижмусь к нему, и заманю его в родительскую спальню. Он разденется и сбросит свою одежду в ванной, потому что я так захочу. У нашей ванной две двери, ты возьмешь его вещи и спрячешь.

      – Ах, Кора, ну зачем это нужно? На него это не произведет никакого впечатления. Он залезет в супружескую постель, наденет пижаму твоего отца и проспится. И вообще, с какой стати он будет раздеваться догола, если ты сама не разденешься?

      – Ну я тоже слегка разденусь.

      Корнелия во многом меня превзошла, об этом я догадывалась. Но насколько превзошла, я не спрашивала, сознавая, что мне самой по этому поводу сказать нечего. Я сделала над собой усилие:

      – Кора, а когда ты впервые по-настоящему имела дело с мужчиной?..

      – Позавчера.

      Я не поверила и принялась допытываться:

      – Студент, что ли?

      Она кивнула: он самый.

      – Ну и как тебе показалось?

      – Ты не много потеряла.

      В то время я еще не знала, что Кора воспринимает мужчин как своего рода мышат, с которыми молоденькой кошке можно и поиграть, прежде чем утолить голод.

      Мы надолго замолчали, глядя из окна на проносящийся