Несокрушимость бытия, или Философия зла. Петр Вдовкин

Ручищи жестянщика хлопнули, а когда разжались, то на ладонях остался круглый влажный след. – Ой, я нечаянно. Кажется, не быть этой мошке моим владыкой! Как не быть владыкой и твоему мерзкому таракану, зеленый! Я знаю, что нужно твоему господину – он хочет стереть наш народ. Он хочет, чтобы наше железо перестало говорить, а мы – петь. Но этому не бывать. У меня своя голова на плечах, и я знаю, что твой господин несет мне зло. Как думаешь, почему мы до сих пор не уничтожили его? Все просто. Нам нет до него никакого дела. Он только и может, что ругаться и плеваться. А мы – существа гордые, мы маркируем тех глупцов, что смеют оскорблять нас. Особенно так настойчиво, как делает это мерзкий жук-калоед. Плыви отсюда, зеленый, к своему господину. А как приплывешь, передай: мы, жестянщики, не удовлетворим твое желание, потому что твое желание для нас – смерть. Причем буквально. Рано или поздно мы сдохнем, и это правда. Но время смерти своей и кончину свою мы встретим гордо, под сладостные звуки железа, под гордый срежет металла, как и подобает жестянщикам! Если ты, зеленый, хочешь драться, то дерись. Мы не против надрать гузно приспешнику жука. Но если ты хочешь говорить, так говори. А свои угрозы и эти «страшные» движения оставь для трусливых дурачков. Мы не трусы и не дураки. На нас такие фокусы не действуют. Мы уважаем силу. Как силу слова, так и силу грубую. А все остальное – ерунда, бесполезная, а иногда и опасная. Так что ты ответишь мне, о великий посланник великой части мироздания?

      Зеленый странник ответил так. Никому не позволено насмехаться над величием смертного существа, которое сумело познать тайны мироздания и отринуть свое смертное бытие. И это бытие он отринул не как все остальные смертные, а как настоящая космическая сущность. Жестянщикам же такое не под силу, они не могут о таком мечтать. Ибо глупы. Ибо неразумны. Ибо тлетворны. И все из-за страшного грохота, который они по ошибке считают творчеством. Это не творчество, это оковы и страшный яд. Оковы связывают их по рукам и ногам, а после приковывают к смертности. Яд же отравляет все их жилы и затягивает голос разума шорами злобы, грубости, ненависти и невежества. Именно поэтому жестянщики не хотят подчиниться великому насекомому. Именно поэтому они противятся воли того, кто из смертного обратился бессмертным. А сие само по себе – подвиг великий. А совершивший подвиг – герой.

      Жестянщик рассмеялся и без всяких сожалений перебил странника:

      – Как может быть героем тот, кто врет всем о своем бессмертии, хотя может помереть от удара о стену? Лжец не может быть героем. Лжец только говорит о том, что он герой. И говорит об этом так часто, чтобы слушающие его успели хорошенько расслышать эту дикую мысль. Зачем? Чтобы со временем они привыкли к этой лжи. Но ложь твоего героя никогда не скроет истину, а истина такова, что твой великий жук – обыкновенный жук, к тому же жулик. А все его пафосные россказни – выдумки бахвалящегося лжеца.

      В разговор