Несокрушимость бытия, или Философия зла. Петр Вдовкин

вещи, о которых тебе могут рассказать. Но есть вещи, которые ты должен познать сам, ибо никто другой за тебя их познать не сможет. Почему? Потому, если они позна́ют их за тебя, то позна́ют их сами. Всякая истина привязана к отдельному индивиду, и только он может столкнуться с этой истиной. Если за тебя это сделает кто-то другой, то ты все равно ничего не узнаешь. Есть путь, который должен пройти ты. На каком-то этапе этот путь может быть в дружной компании, но всегда настает время для этого. Для пути одинокого. И так во всем. Я уверен, ты знаешь, как называется это слово. То есть ты знаешь само слово, определенный порядок букв. Но для тебя это не более чем набор букв. Это слово для тебя лишено смысла, оно просто есть как буквенная конструкция. Без смысла, без содержания. И ты не можешь сопоставить это слово и неизвестное тебе чувство. Но почему? На это ты сам должен найти ответ. Именно на это. Ведь разберись ты с этим, слово под неясное чувство найдется само. Это происходит именно так, а не наоборот.

      Но как это сделать?

      – А ты сам подумай. Пусть ты и космическая сущность, но ты можешь задавать вопросы, а это величайший из всех даров, ибо ведет к прогрессу.

      Самому? Но как? Я не смертный, мне неведомы чувства смертных.

      – И что? Зачем тебе их испытывать, верно? Ты хочешь узнать, как называется чувство. Ты ведь не хочешь его ощутить, так? Название не требует иной ответственности, кроме знания.

      И космические сущности поплыли обратно. Порождение услышало достаточно, но все равно ощущало некую пустоту внутри. Ответы главного жестянщика были исчерпывающими, полными, но прямо он ничего не сказал. Почему? Он хотел поиграть? Нет. Скорее всего, он говорил правду. Порождение само должно получить ответы на некоторые вопросы. Но почему? Почему некоторые знания могут быть узнаны от любого, а некоторые – только в результате самостоятельной работы? Для чего существует это разграничение?..

      Но существует ли такое разграничение в действительности, или в душе порождения всего лишь скребется сомнение? Не все ли истины познаются индивидом самостоятельно? Порождение думало об этом слишком напряженно. Для размышлений оно прикладывало слишком много сил, и эти излишки пока не давали ему разглядеть простую истину. Какая ирония, но порождение, размышляющее о двойственной природе постижения истины, от этой истины отдалялось все дальше и дальше. Хорошо, что такие усилия привели к тому, что существо под черным плащом устало, и тогда ему, наконец, открылся тот ответ, что был как бы закрыт каменной плитой. И ответ сей был прост – истины вовне не существует, только внутри индивида, внутри порождения, внутри зеленого странника, внутри каждого жестянщика и так далее. Те истины, о которых кто-то может рассказать – это совершенно точно не истина. Потому что это знания об истине, которую уже кто-то знает. И эта истина чужая. Эта истина того, кто говорит о ней. Самой же истины нет вовсе, ибо истина объективна