Возвращение в Атлантиду. Андрей Дорофеев

войны. Не поверженные народы, не горы трупов на поле брани, где атланты будут собирать скальпы и куски мамонтового бивня в качестве трофея. Атланты стоят настолько выше варваров западных и восточных земель, даже капи и наврузов, насколько высокогорное плато, где ветер срывает своей удалью сухие былинки, стоит выше океанской чёрной впадины, где даже водоросли-ламиниты не в силах выжить без солнца.

      Тор видел могущество и вечный расцвет Великого Острова, видел могучую державу, чей символ стоял чуть ли не на каждом перекрёстке дорог, чуть не на каждом придорожном столбе или вековом дереве в краях, где непреклонной волею Посейдона стоял мир. Тор видел этот мир в символе, который знали, перед которым трепетали, который иногда в глубине грязной мелочной души проклинали на всех четырёх больших землях:

      Круг символизировал обводы Великого Острова. На фоне круга, начинаясь в точках юго-запада, юга и юго-востока, в центр текли три радиуса: один, правый, символизировал мудрость, левый – силу, центральный же – любовь к ближнему своему. Объединяясь в центре окружности, они сливались, объясняя всю простую философию царствования Посейдона и его последователей – сила, мудрость и любовь, слитые воедино, есть центр Атлантиды и гарант могущества и долголетия его носителей. Наконец, объединёнными любовью, силой и мудростью вытекала из центра прямо на север, вверх, четвёртая линия – линия величия, линия просветления и вечности.

      Символ Атлантиды горел клеймом в восторженном сердце и Колоска тоже. Но Колосок видел другое.

      Он видел, как вырастает мантикора, обычно мягкая и слишком эластичная, из черенка мохового дуба, твёрдого как железо, но хрупкого на излом, и приобретает лучшие качества видов. Он видел, что вёсла кораблей третьего и четвертого классов, весом в тело человеческое, грубые и неповоротливые, будучи сделанными из гибрида, уменьшались в весе до хилого чахоточного новорождённого, никак не уменьшаясь в прочности и износоустойчивости.

      Он видел решётчатые воздушные остовы жилищ, нерушимые, возводимые за два-три дня, легко перестраиваемые по воле владельца. Он видел кружевные фермы и пролёты мостов, что удерживают на себе тяжесть боевых слонов. Он видел, как взлетают в небо лёгкие и прочные воздушные кони, пришедшие на место тяжёлых, металлических, чудом держащихся в воздухе коробок, что Дедал выдумал для опыления злаковых культур и яблоневых садов. Он видел…

      Сейчас он видел взрастающее могущество мировой империи, заключённое в маленьком ростке мантикоры, трепещущем на свежем ветре с моря.

      Он встал с земли, размялся, сочно похрустел суставами, отряхнул крупицы дёрна с расшитого золотыми узорами долгополого кафтана, и вдруг заметил, что справа от него, коленопреклонённый, сидит служка, ожидая, пока Колосок обратит на него внимание.

      – Владыка моря и земель окружных, светоч дикого мира, простирающий свои… – служка оборвал форму приветствия, как