Возвращение в Атлантиду. Андрей Дорофеев

всегда могут уйти в другие земли!

      – Отец, атланты не могут уйти в другие земли. Четыре недели назад я пригласил мудрейшего Стерона, чтобы он пришёл в лабораторию Тектона. Дело было вечером, Стерон долго отнекивался, ссылаясь на старость и занятость, но всё же ворча, закутался в свою мантию, и я проводил его к лаборатории. Зацепил его неуверенностью Тектона в расчётах и его упованиях на авторитет и глубокие знания мудрейшего.

      Тектон налил Стерону вина, усадил на резной топчан у верстака, расстелил перед ним свиток с картой мира и начал объяснения, ничего не спрашивая. Я сидел рядом, не проронив ни слова, и видел, как в один из моментов рассказа Стерон мгновенно протрезвел, хотя выпил немало… В один момент до него дошло. Он вцепился в край стола и продолжал слушать и вставлять ремарки – уже не критические, нет. Дополняющие.

      Отец, ты уже знаешь, что происходит раздвижение морского дна близ восточного шельфа Атлантиды. Говоря простым языком, процессы раздвижения подъедают основание атлантического образования, единственной надводной вершиной которого является наш остров. Если подъедание продолжится, а оно продолжится, то наступит момент, когда вся вершина хребта покачнётся в колыбели океана и начнёт медленное, но неуклонное падение на только что образованную плёнку дна. Плёнка во мгновение ока будет пробита, и Атлантида гигантским куском гранита под своим весом пойдёт дальше, в горячую вязкую жидкость. Уж не спрашивай, откуда Тектон знает. Он лишь упоминал о выжженных какими-то полумифическими предками письменах с равнин Восточного материка, где описывались недра матери-Земли.

      Атлантида уйдет под морское дно, взбаламутив всю горячую мякоть, словно камень, брошенный в воду. И по кипящей возмущённой жидкости пойдут круги. Плиты мгновенно изменят направление своего черепашьего движения, и это спровоцирует огромнейшие землетрясения и цунами на всех границах материков и в глубинах океанов. Моря выйдут из берегов, горы низвергнутся и накроют равнины горящим пеплом.

      Колосок помолчал немного, пытаясь сформулировать и донести до отца главное.

      – Отец… Я и Стерон, Дедал и Тектон, каждый из нас жизнь положит не только за Атлантиду, но и за её принципы, диктующие мир вне её. Если мы сейчас закроем глаза, не выйдем и не посмотрим на отчаянные знаки, что, надрываясь, подаёт нам Оз, не будет не только Атлантиды. Не будет мира вокруг неё, и некуда будет уходить, не будет земли, на которую сможет ступить нога атланта. Возможно, кому-то улыбнётся удача, кто-то выживет в буйстве океана, однако мы не можем полагаться на удачу. Поэтому отец, прошу тебя – позволь народу Атлантиды помочь нам. Ковчег, о котором я говорил, не будет обычным кораблём, и строить его будут не пятьдесят человек.

      Тритон сидел с опущенным лицом, не двигался, но Колосок кожей чувствовал, как скрипят его зубы и как ногти продавливают шитые золотом широкие обшлаги рукавов. Наконец тот поднял голову и спокойно, еле слышно сказал:

      – Уйди