Солнце и снег. Алёна Рю

к двери и с силой ударил по доскам кулаком.

      – Эй! – крикнул он.

      Появившийся тюремщик прорычал что-то по-человечески. Фуэртэ указал рукой на окно. Человек его явно не понял и, выругавшись, ушел.

***

      – Франц, чего он хотел? – поинтересовался Валерий.

      – Не знаю, руками махал, – ответил тот. – И зачем мы их тут держим?

      – Таков приказ.

      – Но ведь королевы больше нет.

      – А ты считаешь, надо уподобиться этой толпе и, как стадо, носиться с криками по улицам, каждый день выбирая нового вожака?

      – Что стало со страной, в которой мы родились? – Франц покачал головой и уселся за стол.

      – Вчера заходил Окунь, – сообщил Валерий. – У него жена с младенцем, но он все еще здесь. И ради Лидера, да будет ему на той стороне покой, я тоже останусь.

      – Лидер был хороший мужик, – согласился Франц, подхватывая со стола бутылку. – Мог нас казнить или взашей выгнать, когда Тигр сбежал, а нет, оставил, дал шанс.

      – Ты слышишь? – Валерий поднял вверх указательный палец.

      – Я думал, у меня в ушах шумит.

      – Боюсь, что нет…

***

      Кюрэль проскользнула между столиками и подошла к сидящей в углу женщине. На вид той было лет тридцать пять, а то и больше. Темноволосая, миловидная и задумчивая.

      – Вам что-нибудь принести? – вежливо спросила Кюрэль.

      – Не надо, – женщина покачала головой. – Лучше присядь.

      Кюрэль убедилась, что никому сейчас не нужна, и устроилась напротив.

      – Вас что-то гнетет? Боитесь, эти люди натворят много бед?

      – Да куда уж больше, – женщина печально улыбнулась.

      – Меня зовут Кюрэль, а вас?

      – Ульрика, – ответила та и отпила из кружки. – Беда, Кюрэль, в том, что среди этих безумцев мой муж. И даже не среди, а во главе, потому что иначе он не умеет.

      – Ваш муж? Джерри? Тот, кто выступал на скамейке?

      – Он меня по-своему, конечно, любит, но никогда не послушает.

      – А что плохого в свободе заключенных? Охотники ведь не воров с грабителями сажают, а так называемых шпионов, – на последнем слове Кюрэль скривилась. – То есть по сути невинных людей, просто не согласных с властью.

      – Но Джерри не видит, с кем имеет дело. Этот сброд не его банда. Это дезертиры и отступники, предавшие собственную страну и предков. Сегодня они поверили ему, всех отпустят, а завтра утром перебьют. Просто потому, что им взбредет это в голову.

      – Вы меня, конечно, извините, – не удержалась Кюрэль, – но я не понимаю, как вам удается жить с мужем, если вы не верите ни ему, ни в него.

      Ульрика сделала еще глоток и подняла глаза на девушку.

      – В чем-то ты, конечно, права, – она вздохнула. – Мне положено его поддерживать. Только я что-то устала. Столько лет живу не своей жизнью. А моложе никто из нас не становится.

      Кюрэль покачала головой и поднялась.

      – Знаете, если бы у меня был такой красивый муж, я бы следовала за ним повсюду. Хоть в пекло, хоть куда. Хороший мужик – настоящая редкость.

      Ульрика усмехнулась и