Серая Утроба. Артум Салгынов

дела. Я не подсматриваю, не подумай. Просто тревожусь.

      Ты беседуешь с пожилым таарином. Он говорит тебе, что ты – молодец, его золотистые птичьи глаза светятся одобрением. Не могу сказать, что мне нравится, что ты нашла друзей среди этого вздорного, склочного народца.

      Помню первую встречу с ними. Олаф, недовольный моим сумасбродством, сослал меня, князя Тулкасова, на Жальний Восток – командовать гарнизоном пограничной заставы Дол-Крино – сурового смурного острова, соединеннного с большой землей тонюсеньким перешейком, исчезавшим во время приливов.

      Видены в тех местах не жили – лишь оседлая рзянь, сбежавшие из Фараджи фииты и сыны Таара. Я влюбился в девушку из тааринского стойбища на морском берегу. Изначально сдружился с ее дядей, водчей поселения. Стойбище было разбито в трех километрах от заставы – добирался я до него пешком – конь увяз бы в морском песке, а мой гриффт не любил тааринов. В прибрежных волнах ржавел корабль Древних Странников, ободранный рзянскими и фиитским маародерами. Не удивлюсь, если самих потерпевших крушение скитальцев рзянцы сожрали – многие из них питают страсть к человечине.

      Когда я заходил в шатер Ирчи Толбича, моего приятеля-водчи, сидевшие рядом с ним ученики наперебой пытались уступить мне место. Признаюсь, мне было лестно подобное уважительное отношение со стороны людей, совершенно не признававших власть отинов. Меня угощали едой – я ел из вежливости, большинство блюд были приготовлены из ферментированной морской животности. Поили самогоном из водорослей, морских червей и медуз. Ирча вел со мной долгие беседы – мне был весьма интересен его взгляд на мир, на Творца Ота, на отношения между людьми. Обладая нынешним кругозором, знаниями, обретенными на Земле, могу сказать что философия тааринов своей идеологией похожа на зороастризм, неистовством – на суфизм. Мне было жаль, что таарины не признавали книг, их мудрость передавалась от одного водчи к другому, и желающий познать ее должен был слушать напевные речи Наставника.

      Яндара была племянницей Ирчи – юной вдовой, ее мужа загрызли морские дэвы. Впервые заметив ее, я невольно залюбовался ее красотой – раскосые золотистые глаза, тонкий острый нос, водопад черных, благоухающих сандалом волос, широкие бедра и небольшие аккуратные ступни ног. Здороваясь со мной, она улыбалась, сверкала своими маленькими аккуратными зубками.

      Живя в Ржавой Башне, я привык к вниманию со стороны прекрасных девушек, привык засыпать, поглаживая ладонью женскую грудь. Выросший при дворе, я любил флирт – легкую, ни к чему не обязывающую, игру в романтику. Отсутствие готовых к общению красоток было единственным, что раздражало меня во время моей службы на Жальнем Востоке.

      Как-то – было лето, жара заставила нас снять мундиры и щеголять белизной нижних рубах, Яндара пришла в гарнизон заставы. Часовой сопроводил ее в мой дом – помог донести тяжелую корзину с сыром из молока морских овец. Подарок от Ирчи Толбича.

      Она вошла в мой дом – я не был занят ничем, так что был рад ее компании. Когда она собиралась уходить, я спросил ее, сколько она хочет за то, что проведет ночь со мной. Она потупила взор, помолчала, потом, как-то нехотя назвала сумму.