Пионерская правда. Денис Николаевич Муравлёв

своей неожиданно ровной интонацией, что разум всё-таки есть на этом свете:

      – Ладно. Заходи! – донеслось негромко и по-мужски сдержанно из внезапно расколдованного Закулисья после краткого прокашливания.

      Но Мальчиш, не будучи готов к неожиданно возникшему изменению тональности и тембра театрального мира волшебных звуков, в который он успел с головой погрузиться, замер, чутко вслушиваясь в возникшую тишину. А Принцесса вновь должна была слегка подтолкнуть его, на мгновение мысленно потерявшего нить происходящего, выпавшего из роли и уже не знавшего, как себя дальше вести с этим непредсказуемым Карабасом, ещё совсем недавно вызывавшим его на турнирную схватку за Прекрасную Даму, а теперь, словно какой-то арабский шейх, вальяжно приглашавшим Малыша-Каспера к себе на ковёр.

      С опаской войдя, Мальчиш с первых шагов опознал молчавший теперь и одними глазами следивший внимательно за передвижениями вошедшего голосовой источник своих страхов по строгому чёрному костюму, по аккуратно выбритому мужественному каменному лицу и такой же недвижи́мой позиции в замершем выжидательном положении сидя, изначально занятой владельцем чёрного костюма на диванном уголке несколько сепаратно от остальных фигур, уже пропавших куда-то, да и не интересовавших его больше – Жопа́стой Коровы и дурема́ра-обнима́шкина. Руки Арабский Шейх в чёрном костюме держал в замок, уперев локти в колени. И Мальчиш, хоть и пожалел о том, что это не Отец, даже испытал гордость за себя, вызванную подспудным уважением к представшему его взору врагу, который тем временем просто оставался на занимаемом им месте, в противоположность трусам, при появлении Мальчиша сразу сбежавшим, поджав хвосты, нервно курить на балкон. Тот факт, что перед ним сейчас оказался, как почувствовал Мальчиш-Кибальчиш, Главный в этой компании классовых врагов Буржуин, и то, что этот Главный Буржуин не был рядом с Матерью в тот момент, когда Ветеран Крымской войны прокрался к ним без скрипа, неожиданно для себя уличив их компашку в ночных бдениях, – вселило в него не только почтение к умной силе, которую он находил в данном типе, но и готовность попробовать поговорить с типом в чёрном костюме более доверительно и всё-таки по-мужски.

      Но тот встретил его брошенным не глядя резким пренебрежительным тоном:

      – Тебе чего? – подался чуть вперёд, расцепил пальцы и кратко развёл ладони.

      В новой ситуации Кибальчиш опешил.

      – Ну?! Я жду, – терпеливо настаивал Чёрный Костюм.

      – Чего ты хо́чешь?! – выпалил строго Мальчиш, так как позади него в этот момент точно была Москва![14] Тут у него всё оборвалось внутри от собственной отваги, но он упорно продолжал смотреть Чёрному Костюму прямо в глаза.

      – Я просто сижу здесь, посиживаю себе, никого не трогаю. Что спрашиваешь? – с каким-то индифферентным достоинством ответил Чёрный Костюм.

      – Нет! Я́ тебе не ве́рю! – пронзительно надрывался Мальчиш, словно заводя мотор,

14

Лермонтов М.Ю. Бородино.