Бен-Гур. Льюис Уоллес

охватило брата и сестру. Первым его порывом было убежать; но куда? Спасти их в такой ситуации могли бы только крылья. Тирца, с глазами полными слез, схватила его за руку.

      – О, Иуда, что там такое?

      Во дворе явно убивали слуг – и его мать! Не ее ли голос он слышал среди других? Собрав все остатки воли, он произнес:

      – Оставайся здесь и жди меня, Тирца. Я спущусь вниз, узнаю, что случилось, и вернусь к тебе.

      Голос его звучал не так уверенно, как ему бы хотелось. Сестра лишь плотнее прижалась к нему.

      Снизу снова донесся животный крик его матери. Теперь в этом не было никаких сомнений. Он больше не колебался.

      – Ладно, пойдем посмотрим.

      Терраса или галерея, от которой начиналась лестница, была полна солдатами. Другие, с обнаженными мечами в руках, рыскали по комнатам. В одной из них несколько женщин, сбившись в кучку, просили о пощаде и молились. Чуть в стороне другая женщина в разорванной одежде, с растрепанными волосами изо всех сил вырывалась из рук солдата, державшего ее. Ее истошные крики, перекрывая общий шум, были слышны даже на крыше. К ней-то и бросился Иуда – длинными шагами, едва ли не прыжками, – крича: «Мама, мама!» Она протянула к нему руки и почти уже коснулась его, как вдруг сильная рука схватила Иуду и оттащила его в сторону. Он услышал, как кто-то громким голосом произнес:

      – Вот он!

      Иуда взглянул на говорившего и узнал Мессалу.

      – Что, этот и покушался? – произнес высокий человек в защитном облачении легионера, чрезвычайно искусной работы. – Да это же всего лишь мальчишка.

      – О боги! – ответил на это Месссала, даже сейчас не отказавшийся от своей манеры разговора. – Вот новая философия! Что бы сказал Сенека о суждении, что человек должен быть достаточно взрослым, чтобы смертельно ненавидеть кого-то? Он у вас в руках, вот это его мать, а там его сестра. Вам попалась вся семейка.

      Ради своих родных Иуда забыл недавнюю ссору.

      – Помоги им, о мой Мессала! Ради нашего детства – помоги им. Я – Иуда – молю тебя.

      Мессала сделал вид, что не слышит его слов.

      – Я вам больше не нужен, – произнес он, обращаясь к офицеру. – Зрелище на улице куда забавнее. Эрос низвергнут, да здравствует Марс!

      С этими словами он повернулся и вышел на улицу. Иуда понял его и с горечью в сердце вознес молитву к Небесам.

      – В час моей мести, о Боже, – шептал он, – дай мне возложить руку на этого человека.

      Собрав всю свою волю, он повернулся и сделал шаг к офицеру.

      – Господин, эта женщина, как вы слышали, – моя мать. Пожалейте ее, пожалейте и мою сестру. Господь справедлив, Он отплатит вам добром за добро.

      Офицер, похоже, был тронут его словами.

      – В башню женщин! – отдал он приказ солдатам. – Но не позволяйте себе ничего. Я спрошу у них, как с ними обращались.

      Затем он повернулся к солдатам, державшим Иуду, и приказал:

      – Найдите