На дорогах четырех королевств. Том 2. Александр Воропаев

в неярком и чистом свете, словно на нее светило октябрьское скупое солнце. Было холодно и сухо. Руки были тяжелые. Ног она не чувствовала. Но чувствовала, что лежит на спине, вытянувшись во весь рост.

      Анна не понимала, что с ней происходит.

      – Где я? – спросила она себя вслух.

      Над ней со всех сторон, начинаясь где-то на периферии зрения, поднимался хрустальный купол. Она как будто лежала внутри гигантского глаза.

      – Я умерла?

      – Открой глаза, – произнес чей-то голос.

      Она никого не видела. И не понимала смысла слов. Кто ей ответил? Анна попыталась моргнуть, веки ее дрогнули… и она открыла глаза.

      Она опять лежала. Но теперь она обнаружила вокруг себя темноту. Анна замерла, вглядывалась в эту темноту, чувствуя, что в ней что-то есть, и темнота стала рассеиваться и превратилась в сумрак.

      Девушка находилась в закрытом помещении. Над ней снова был свод. Но теперь он был не хрустальный, а низкий и тяжелый. Пахло землей и дождевыми червями. Она скосила глаза. Под ней было каменное прямоугольное ложе. Жесткое и холодное. Руки девушки лежали вдоль тела; кисти и пальцы были побиты и исцарапаны, а вместо кольчуги на своих руках она увидела рукава платья. Ткань была легкая и полупрозрачная. Анна перевела глаза.

      На ней было надето длинное нарядное одеяние. Блестел белый шелк; под прозрачной кисеёй она видела свою грудь в тугом шелковом лифе. Газовые фонарики на плечах, ленточки на оторочке, жемчужины, замысловатая серебристая вышивка… Свадебное платье?

      Анна увидела свои босые ноги. Они выглядели в слабом свете восковыми. Как у покойницы. Она попыталась пошевелиться. Ее тело не слушалось.

      – Где я? – снова спросила она.

      – Это могильник, – ответил ровный голос. – Воинов, павших в последней великой битве за Восточный Предел. Смотри.

      Анна обнаружила, что может повернуть голову. Она посмотрела слева от себя и увидела еще одно ложе. Оно было такое же большое, мраморное, приподнятое над землей – девушке пришла в голову ассоциация с операционным столом… На широком камне лежал ребенок. Девочка.

      Она тоже была облачена в белое длинное платье. Ткань блестела жемчужным светом. На голове – венчик из серебристых листьев, на светлых волосах – полупрозрачная ткань, стянутая золотыми нитями.

      Герда.

      Глаза у нее были закрыты, губы сжаты, руки сложены на груди. Лицо бледного, воскового цвета.

      – Девочка моя…

      У Анны покатились слезы по щекам. Она закрыла глаза и очутилась снова под высоким светлым небом.

      Она смогла оглянуться. Анна находилась на возвышении – казалось, на каком-то холме: вдаль уходили осенние поля, и по краю виднелась светлая полоса, а над ней бледно-синяя. Чудилось, что там море. Северная Померания?

      – Кто разговаривал со мной? Что происходит? – слезы продолжали бежать по холодным щекам Анны.

      – Это выбор, – ответил над ней голос. – Ты попала в смертельную западню. Сейчас ты лежишь в древнем склепе. Этого не должно было произойти, но произошло. Поэтому тебе дается возможность