На дорогах четырех королевств. Том 2. Александр Воропаев

будет иметь символическое значение.

      Королева перевела взгляд на разъяренное лицо своего кавалера.

      – Я не хочу, мой друг…

      – О, тысяча айдуков! – взревел Моугест. Вепрь вдруг заворочался и одним мощным рывком выскочил на другую сторону болотца. Виконт яростно дернул своего коня за повод, заставляя развернуться. Закачались камыши, скрывая за собой мускулистый зад и ноги вепря. Моугест поднял копье и поскакал за зверем.

      Их обоих скрыли низкие деревья.

      Через пару часов, когда языки тумана стали выползать из реки на низкий берег, охота повернула обратно в направлении усадьбы. Ее башенки виднелись на холме, за верхушками вязов.

      Охотники сумели добыть несколько великолепных оленей и косуль. Моугест из Геста все-таки нагнал королевского вепря и удосужился всадить ему копье в самое сердце. Видимо, ярость способствовала ему в этом. Удивительно было представить, что человек способен справиться с таким зверем. Теперь голову вепря везли на подводе где-то позади всей кавалькады. Не позабыли, конечно, и об остальных частях тела: этим жарким можно будет сегодня накормить целую свору сановных бездельников, достанется и служивым людям. Это соображение должно было поднять настроение виконта, но он, отчего, хмуро гнул бровь на своем чистом лбу.

      – Пойми, дорогой, и не сердись, – искательно говорила ему королева Альда. – Я Винн и нечего нельзя с этим поделать, по крайней мере, пока не передам мои почетные вериги в руки дочери или ее будущего мужа. Зачем ревновать меня к прошлому? Я оставила его позади.