Исповедь девственницы. Злата Сотникова

за ним вошёл отчим. Он обнял меня за плечи.

      – Обижаешься? – спросил он.

      – Ой, что на вас обижаться, – махнула я рукой.

      – Ты прости, – и он погладил меня по голове.

      Тут влетела мать.

      – А ты знаешь, почему мы подумали именно на тебя? – она пыталась говорить строго.

      – Потому что у меня джинсовая миниюбка…

      – Не паясничай, – уже совсем спокойно сказала мать, – а лучше подумай.

      Я кивнула и продолжила читать химию. Я знала, что матери нужно время, чтобы придти в себя, и тогда она замучает меня извинениями. В общем, всё было банально и знакомо и потому не очень интересно. Всю меня сейчас охватила страсть к моей сумке, заныканной под кроватью. Видимо, я тоже пришла в себя после первого потрясения от увиденной суммы, и сейчас наступил следующий виток восприятия новой реальности. Сотни тысяч рублей и долларов улеглись в моей голове, стали частью моего сознания.

      И я почувствовала, что изменилась… Из зашуганной второсортной девочки я за несколько минут превратилась в очень взрослую, спокойную, немного высокомерную особу. Детство куда-то испарилось, прежней Леры больше не было… Это произошло так быстро, что не могло не вызвать у меня легкого удивления. Представляя мысленно кучу денег, хозяйкой которой я теперь являлась, я остро ощутила, что весь мир лежит у моих ног.

      Теперь этой сумме надо было придать материальное воплощение. В Америке можно было бы купить виллу и яхту и нанять негра-шофёра для своего мерседеса, но в нашей стране единственным атрибутом богатства и крутости были, конечно же, шмотки. Очень модные, максимально заграничные и нечеловечески дорогие. И был у меня человек, который мог бы мне их достать. В нашем доме в соседнем со мной подъезде жила крутейшая шмара Вика Шалимова. Она была моей ровесницей, но уже была знаменита на весь район, а может и на весь город. Американские джинсы, сигареты, мотоциклы и видеомагнитофоны – все эти элементы сладкой жизни – были спутниками Вички, которая по слухам вела предельно маргинальный образ жизни, была рокершей, металлисткой, водила дружбу с панками, состояла на учете в милиции и регулярно посещала концерты групп Кино, Наутилус Помпилиус и ДДТ. Казалось бы, что у такой примерной девочки, как я, с такой падалью, как Вичка, не может быть ничего общего. Нормальных людей, простых советских школьников, она полностью игнорировала и общаться с ними считала ниже своего достоинства. Но однажды всё изменил случай.

      Год назад я возвращалась из школы, как раз после занятий по химии с Сергеем Анатольевичем. Проходя мимо помойки (той самой, где я вчера встретила Макса), я услышала звук сирены, а через минуту ко мне подбежала растрёпанная Вичка.

      – Ты же из нашего дома? Из второго подъезда? – тяжело дыша, протараторила она.

      – Да, – кивнула я.

      – Маша?

      – Лера…

      – Лера, нужна твоя помощь. Не могла бы ты кое-что у себя спрятать?

      – Могла бы, – ответила я.

      – Тогда давай зайдём, чтобы не на улице.

      Мы зашли в аптеку и там, в небольшом безлюдном закуточке Вичка достала из своей сумки две пачки каких-то