Остров пропавших девушек. Алекс Марвуд

просто ребенок.

      – Это не совсем так. Впрочем, вы и сами это прекрасно понимаете.

      – Да, но…

      – Надо полагать, в английскую полицию вы обращались, так?

      – Да, но…

      – И что они вам сказали?

      Он говорит нарочито тихо и спокойно. У нее на глаза наворачиваются слезы, но она сглатывает и смотрит на него, теряя последнюю надежду.

      Герберт с довольным видом кивает.

      – Как и положено, когда начальник местной полиции сообщил мне, что вы здесь околачиваетесь, я сделал несколько звонков.

      Околачивается? Серьезно? Так это называется?

      – И насколько я понял, строго говоря, ваша дочь не находится в розыске, так?

      – Ей всего семнадцать лет, и ни я, ни ее отец не знаем, где она.

      – Послушайте, полиция не может заставить семнадцатилетнюю девушку возвратиться домой, если сама девушка против. Это просто невозможно. Обычно они снова сбегают. Она явно жива, миссис Хэнсон, явно не имеет проблем с психикой, ее очевидно никто не похищал. Да, ваша дочь ушла из дома в возрасте… скажем так, далеком от идеала… но называть ее «пропавшей» нет никаких оснований. У нее попросту нет желания сообщать вам о своем местонахождении. И насколько я понимаю, все это время она общалась с друзьями.

      – Я же так и сказала! Они, по сути, тоже не знают, где она. Она просто заходила в этот идиотский… веб-чат, или как там…

      – Там теперь все и общаются, – с новым вздохом отвечает он. – Нам всем нужно смириться с той эпохой, в которой мы живем. Послушайте. Если бы у кого-то были… хотя бы малейшие подозрения, что вашу дочь удерживают против ее воли… если бы на нас вышел Интерпол… В случае необходимости герцог придерживается самых строгих правил сотрудничества с международными организациями. Но ведь ничего такого не было, не так ли?

      – Я…

      – Да или нет?

      – От полиции в таком деле пользы никакой! – возмущенно восклицает она. – Возьмите хотя бы этих девочек из Ротерема. Полиция и пальцем не пошевелила![13]

      Он общепринятым жестом подзывает официанта. Его голос источает снисходительность:

      – Ох, миссис Хэнсон. Ваша история вряд ли тянет на громкий скандал с сексуальными преступлениями против несовершеннолетних.

      Он опустошает бокал и смотрит на нее – скорее сочувственно, чем гневно.

      Слезы так сдавили горло, что она едва может говорить. Слезы ярости. Никакой печали.

      – Насколько я поняла, помогать вы мне не собираетесь?

      У его ног на полу стоит броская сумка. Он поднимает ее.

      – Миссис Хэнсон, вы правда считаете, что правительство обязано улаживать семейные раздоры? Мне, конечно, жаль, что вы рассорились с… – Он заглядывает в блокнот с отсыревшими страницами и продолжает: – …с Джеммой, но подобные дела не в моей компетенции, равно как и не в компетенции xandarms. Боюсь, что право на личную жизнь заодно подразумевает и личную ответственность за нее. Вот и все. Меня ждет еще одна встреча, поэтому мне, боюсь, надо идти.

      – И что мне теперь делать?

      – Ну… вы вольны остаться здесь и подождать, вдруг она объявится, –

13

Речь идет о чудовищной истории насилия над детьми в городе Ротерем на севере Англии, долгое время остававшейся неизвестной.