Заставь моё сердце согреться. Ирина Муравская

подошвой высокого ботинка на шнуровке. – Вот только квартиру не запомнил. Уже думал, всё, облом, а нет. На удачу подружку твою поймал.

      Поймал. Чему та ой как не рада.

      И это ещё мягко сказано. На самом деле Ди словила настоящую паничку, причину которой угадать несложно – Стёпа топчется рядом с ними, меланхолично покуривая.

      Судя по спокойствию – до сих пор пребывая в безмятежном неведении, но ведь достаточно всего одного неверного слова, чтобы запустить цепную реакцию и устроить бурю…

      Офигеть, конечно, ситуация. Вверх неловкости.

      – А позвонить нельзя было? – спрашиваю у Бессонова, а сама украдкой переглядываюсь с подругой, что на нервяке сейчас сожрёт свои губы. Вместе с той химозой, что туда вкачивала.

      – У меня нет твоего номера.

      – У Олега можно было запросить.

      – А, да? – наигранно удивляются. – Слушай, и правда. Об этом я что-то не подумал.

      Не подумал, как же. Кто ему поверит? Специально он заявился! Вопрос только: чего ради?

      – Телефона не знаешь, а адрес знаешь? – подозрительно щурится Лёша.

      – Да как же не знать? Я ж того-этого… – Ди выразительно округляет глаза, что остаётся незамеченным для стоящего чуть поотдаль Стёпы, однако не ускользает от зоркого взгляда Бессонова. – Подвозил вчера Ярика, – с многозначительной усмешкой выкручивается он с видом, будто делает всем вселенское одолжение. Гад! Прекрасно понимает, каким козырем владеет и с упоением наслаждается этим. – Не дело всё-таки на ночь глядя девчонке одной по темноте шастать.

      – Ну просто благородный рыцарь, куда б деваться, – только и могу, что фыркнуть.

      Его смекалка – это, конечно, прекрасно, но с какой такой радости меня теперь крайней сделали?

      – Естественно. Но мне непонятно, почему этим должен заниматься я, а не твой парень? Он уже у тебя есть, да? Ты что-то такое вроде говорила.

      – Забыл у тебя спросить совета, – мрачнеет Лёша, а это недобрый знак. С его темпераментом достаточно одного щелчка, чтоб вспыхнуть конфликту.

      – О. Так ты он и есть? – с фальшивым удивлением, будто только сейчас это понял, Бессонов протягивает ему ладонь. – Сорян, без обид. Я Влад.

      – Лёха, – не сразу, лишь выждав паузу, неохотно соглашается на рукопожатие тот.

      – Крепко, – одобрительным кивком оценивают силу, с которой стискивают его руку. – Тоже спортсмен?

      А то этого и так непонятно? Да одного Лёшиного размаха плеч и кулачища размером с ковш достаточно, чтобы понять: лучше лишний раз не подзуживать человека. Себе дороже.

      Бессонов тоже, конечно, не Дюймовочка, но в габаритах заметно уступает. Правда в росте едва ли не на две головы выигрывает, так что ещё непонятно: кто на кого свысока смотрит.

      – Дзюдо, чёрный пояс.

      – Забавно.

      Забавно, что я смотрю на всё это безобразие и не знаю, как правильно реагировать. И это при том, что моя совесть абсолютно чиста, в отличие от Ди! Только вот внутри всё равно как-то неприятно шкрябает.

      И от ситуации, и от растерянности.

      – Долго