Заставь моё сердце согреться. Ирина Муравская

я уже загружаюсь на заднее сидение. – А о свидании всё же подумай. Я ведь так просто теперь не отстану.

      Судя по всему, да. И это только всё усложняет. Чего он прицепился-то ко мне?

      ____

      [1] общая физическая подготовка

      Глава вторая. Зачем?

      POV АБРИКОСОВА

      – Да ты издеваешься… – медленно стекаю по борту.

      Что-то хрустит под коньком. Моя челюсть?

      – Немного, – выписывая идиотический по своей комичности пируэт, Бессонов смачно плюхается пятой точкой об лёд.

      И так уже третью минуту подряд.

      Балаган какой-то, чесслово.

      – У тебя ноги вообще способны держаться прямо, а не разъезжаться в разные стороны?

      – Главное, чтоб у тебя они не разъезжались, – строго грозят мне пальцем. – Учти, я буду за этим пристально следить.

      От недоумения снова роняю челюсть.

      – Чего?

      – Говорю, я ревнивый. И собственник. Так что когда мы начнём встречаться – не серчай, если буду где-то перегибать палку. Это не со зла.

      Он хоть понимает, что несёт?

      – Мы не будем встречаться. Никогда.

      – Будем. И очень скоро.

      – Нет.

      – А это был не вопрос. Я тебя по факту предупреждаю.

      – Так, давай-ка уже начистоту, – начинаю терять терпение. Сначала в зале во время разминки он мне битый час в уши мёдом лил, теперь тут щедро бросается громкими заявлениями. Не перебор? – Что тебе от меня надо? Это какая-то звёздная фишка: доставать того, кто попался под горячую руку?

      – Да кто ж достаёт? – меланхолично вытягивают ноги, шевеля мысками коньков и оценивающе сканируя меня прищуренным взглядом.

      – А что ты делаешь?

      – Проявляю интерес.

      – Будь любезен, не проявляй его.

      – Почему?

      – Меня это нервирует.

      – Ну ничего. Привыкнешь.

      – Слушай… – начинаю было, но меня затыкает брошенный на опережение вопрос.

      – Ярик, веришь в любовь с первого взгляда?

      Эм…

      – Нет.

      – А я вот романтик и верю.

      – Так тебе положено по статусу. Иначе бы слезливые песни о любви не получались настолько приторными. Кто текст-то вам пишет?

      – Эй, текст вообще-то пишем мы! И где приторные? Назови хоть одну!

      – А я помню? Я целиком ни одной не слышала. Только кусками.

      – Тогда это вдвойне несправедливая клевета. Вот послушаешь каждую, составишь список претензий, тогда и поговорим.

      – Непременно включу это в своё расписание на остаток недели.

      – Надеюсь. Но а вообще, я серьёзно. Нравишься ты мне, Абрикосова. И косички у тебя клёвые.

      Он прикалывается?

      Просто такое ощущение, что да.

      – Косички? Мы что, в пятом классе? Ещё портфель мой вызовись нести.

      – С удовольствием.

      Нет, точно стебётся.

      – Знаешь, что? Завязывай паясничать и катись отсюда. Я отказываюсь с тобой связываться!

      – Почему? – доносится до нас голос приближающегося