Запах дождя. Пётр Некрасов

собачий поводок. Растянул обеими руками…

      Глава 4

      ПРОПАЛА СОБАКА

      Дима Лавров знал Костю Лесового с первого курса, со всеми его достоинствами и недостатками. И тех, и других было немало. Но неприятнее всего, что Костя постоянно и без повода врёт.

      А как известно, именно те, кто постоянно и беспричинно врёт, – люто и искренне ненавидят любой обман.

      Б-401. ТРАВКЕ. Травка не зеленеет, Солнышко! Травку крошат в салатик. И иногда ещё покуривают… БЭРИМОР ОБЫКНОВЕННЫЙ

      М-614. ДЕМОКРАТУ. Мой мужчина твоего кота на клочки порвёт если на улице встретит. И будет прав. Намордники для слабаков и импотентов. МЯУ

      В салоне автобуса никого, кроме троих студентов, не осталось. Натужно гудел двигатель, побрякивали на ухабах разболтанные поручни. Читающая газету вслух Майя Сорокина чрезвычайно похожа на психиатра, оказывающего медпомощь в полевых условиях. Психиатров специально обучают доброжелательному вниманию ко всему, что волнует пациента.

      – Система такая, – пояснил Костя Лесовой голосом, каким обычно объявляют войну всему миру. – Вот ты купила газету, просто для интереса. «По приколу», как они говорят. Прочитала и увидела, что тут напечатан купончик. Платить за него не надо, он уже тут, бесплатно. Ну прикольно же. Надо только вырезать и вписать туда что угодно, ну хоть «Травка зеленеет, солнышко блестит, товарищи». Подпишешь. Отправишь. И купишь газету снова, чтобы увидеть свой прикол напечатанным на бумаге. А там тебе уже кто-то ответил, что травку на самом-то деле курят. Тоже прикол. Надо бы поддержать остроумную беседу. И купить ещё один номер. Всё. У газеты появился постоянный читатель.

      – Это секта, Маюсимус, – с преувеличенной серьёзностью догадался Дима Лавров. – Ассасины.

      На далёком уже втором курсе в зимнюю сессию Костя Лесовой за каким-то дьяволом поведал сокурсникам, что лечится от наркотической зависимости. Нет, он не трепался об этом всем и каждому, а как обычно, обронил пару фраз с брезгливым презрением к столь пустому занятию, как разговоры. Но Лаврову, как приятелю, однажды расписал в подробностях, как «посещает клинику на Фонтанке и его там с уколами отучают». Никаких уколов при этом на руках лохматого студента не наблюдалось, и Лавров пару недель терялся в догадках – чего ради этот цирк. Как оказалось, Костя боялся завалить сессию. И вместо того чтобы приналечь на зачёты, озаботился «легендой», чтобы сокурсники, не дай бог, не вспоминали его, отчисленного, как банального лентяя. Недолеченный наркоман – это ведь куда интересней, куда загадочнее.

      Он это не в деканате врал. Он это на занятиях однокашникам по учёбе втирал. Сессию ту он, конечно, сдал – он их всегда сдаёт.

      – Наркоманы, наркоманы,

      Выньте руки из карманов! —

      не без намёка промурлыкал Лавров и протёр рукавом снова запотелое окошко. Ранее нарисованный пальцем на стекле олень стал почти незаметен.