Августовская ночь. Артем Лысенко

уладить политический конфликт между фракциями Мельпомены. К ней было потянули свои грязные руки анты, как к источнику благоденствия и высокой культуры, но получили суровый отпор, вылившийся в явную обструкцию.

      Я перевёл взгляд на него.

      – Ты никогда не говорил об этом. Что это были за фракции?

      – Уже не помню, суть в том, что сразу после Смуты там возникла ситуация фактического двоевластия. И никакие переговоры, ни один третейский суд не мог разрешить ситуацию.

      – Как такое возможно? – с долей сомнения спросил я.

      – Поверь, в жизни ещё и не такое возможно. И ты не представляешь, до какой степени могут обозлиться люди: звериный оскал вместо улыбки, огонь ненависти вместо приветливости в глазах – вчера они улыбались и по-братски протягивали друг другу руки, а сегодня так и тянутся задушить, словно кровного врага, ох, – Лициниан, похоже, видел сейчас это картину, словно ожившую в памяти, перед собой. – А всё из-за того, что дело коснулось идейно-политических разногласий, а их уладить тяжелее всего. И вот меня направляют примерно с такой же миссией, как и тебя сейчас: разведать и попытаться примирить непримиримых. Я – молодой, неопытный, самоуверенный – отправляюсь в болото, не имея представления, как я не то, что разгребу его, как я из него выберусь живым!

      Он замолчал, посмотрев в окно.

      – И как ты справился? – не выдержал я.

      – Это долгая история, но, по сути, никак. Я пробыл там две недели, разобрался в ситуации, выявил главных персон и корни конфликта, а потом прибыл спецназ КГБ и завернул всех смутьянов.

      – Бог из машины, классика, – заметил я.

      – В точку.

      – И что потом было по итогам этой миссии?

      Лициниан поморщился.

      – Ничего, о ней не вспоминали. Как и о нервах, оставленных мною на Мельпомене.

      – И что, никто не оценил твоих стараний? – Советник, глядя на меня, отрицательно помотал головой. – И даже КГБ ими не воспользовался?!

      Он лишь улыбнулся:

      – Они тогда действовали по принципу «винтим всех, разбираться потом будем». Единственная польза всей той командировки – это жизненный и профессиональный опыт. Ты тоже не останешься в проигрыше по возвращении. Главное: в любой ситуации борись с первой реакцией, не важно – в беседе ли, в спорной ситуации, если тебя провоцируют, – ибо она порождена эмоциями, а не разумом и старайся держать запасной козырь в рукаве. Будешь следовать этим принципам – преуспеешь.

      – И если добуду информацию, – напомнил я. – А то место командировки станет местом ссылки. Я, вот, ещё не могу понять, почему он сказал мне о Юлии не беспокоиться.

      – Напомни, что он сказал?

      Я пересказал. Советник задумчиво посмотрел на меня, а затем махнул рукой.

      – Думаю, просто подбодрил тебя, чтоб ты поменьше отвлекался там. Следуй совету государя!

      – Кстати, он велел не называть его так, – вспомнил я.

      – Да, не стоило. Забыл тебя предупредить.

      – Я сразу понял, что забыл… А как