Августовская ночь. Артем Лысенко

что я на месяц улетаю, тоже завидуешь?

      – Ого, – вставила Агриппина. – А что ты там будешь делать?

      Я отвлечённо покрутил ладонью.

      – Полагаю, совать свой нос в любой вопрос. Это разведывательная миссия.

      – Невероятно! Ты обставляешь всех нас целую голову, – под «нами» Валент понимал наш выпуск в Академии. – Но месяц, конечно, – это долго.

      – Ну, вот, и я о том же. Только познакомился с замечательной девушкой, только стало казаться, что она – та самая, и тут как обухом по голове эта командировка. Придётся проверять наше терпение.

      – Слушай, ты сейчас себя ведёшь как мальчишка, – Валент не то хотел мне нравоучения прочесть, не то подбодрить – я не любил ни то, ни другое в подобных ситуациях. То и дело я посматривал в сторону Юлии, и лёгкая досада (конечно же, подогреваемая ревностью) от созерцания её весёлости только нарастала во мне. – Перед тобой ставится важнейшая государственная задача, от выполнения которой, по сути, зависим мы все, – я поморщился от этой патетики. – Ты сам осознаёшь степень ответственности за добытую информацию и, более того, за её подачу? Перед тобой открыт… ну просто безграничный горизонт возможностей! Задачу ставит сам Август, без каких-либо посредников. Ты взошёл на невероятно высокий уровень на своём жизненном этапе! Не время ныть!

      Агриппина активно кивала в знак солидарности с возлюбленным.

      – Я не ною! – огрызнулся я.

      Да, должен согласиться, я осознавал сложность задания, и чувство собственной значимости изрядно подстёгивало гордость. К слову, сам Валент тоже был не последним человеком в своей области – у него был несомненный талант руководителя, и в Департаменте Информации АП перед ним открывались прекрасные перспективы, тем более, что он ещё и разбирался в области руководимого им коллектива. Как сейчас помню: с того самого вечера во мне скромным росточком начало пробиваться осознание того факта, что такие как мы с ним – это часть в будущей политической структуре Метрополии.

      – Ладно, мне не до твоих моралей, – прервал я эту софистику, хотя от слов друга мне действительно стало легче. – Пойду-ка я лучше свою красавицу отобью у тех шутников.

      Я целеустремлённо направился к компании людей, которые так активно веселили Юлию, будто она была единственной для них усладой. Положив руку на её спину, я, насколько мог, зычно обратился:

      – Салют, любезные! Надеюсь, вы не против, если я украду у вас эту красавицу, а то наша ложа опустела без неё, – и, не дожидаясь ответа, вложил в ладонь чуть больше веса, едва заметно притягивая в свою сторону.

      Все с застывшими на мгновение лицами посмотрели на меня, Юлия, улыбаясь, обернулась.

      – Константин, останься, я хочу представить тебя моим хорошим знакомым.

      Я сделал формальную вежливую улыбку.

      – Ребята, это Аврелий Константин, он работает в Сенате. Константин, эти люди – мои коллеги по Академии, – представила нас Юлия. Среди «этих людей» были четверо мужчин лет 30 и две дамы, по-моему, моложе. Один парень как-то странно смотрел на Юлию: не так, как смотрят просто друзья;