Командировка на химию. Валерий Гудошников

ли даём тебе не обкатанного второго? Да ты не волнуйся, научишь. Опыт у тебя громадный. Да и командир звена поможет. Если будут затруднения – ко мне обращайся, к заместителю. Всегда поможем.

      – Да знаю я вашу помощь! – махнул рукой Зубарев. – Эх, система, чёрт её возьми!

      Потом Клёнов понял, что слово «система» было в авиации нарицательным, и им Зубарев клеймил самую крупную компанию мира под названием «Аэрофлот». Уже вечером их поставили в план на вылет.

      На следующий день они сели в отвратительно пахнущий самолёт и взяли курс на юг. Пилотировал Зубарев. В кресле второго пилота восседал командир звена Алексей Манилов. В проходе кабины на струбцине для стопорения рулей, положив её между креслами лётчиков, устроился техник Зародов. Едва самолёт набрал высоту, все трое закурили.

      Гошке в кабине места не было, и он устроился в фюзеляже среди каких-то ящиков, шлангов, коробок и прочего хлама в изобилии валявшегося около полуторатонного бака для химикатов, из открытого люка которого несло невообразимой вонью. Почти три часа полёта были для него пыткой. Он пытался сдерживать дыхание, но воздуха лёгким не хватало, и Георгий был вынужден делать глубокий вдох полной грудью, явственно ощущая, как в него проникает пропитанный ядом химикатов воздух.

      К концу третьего часа Зубарев повёл самолёт на снижение и начал закладывать крутые виражи над какой-то деревней, едва не задевая концами крыльев телевизионные антенны. Затем на бреющем полёте самолёт ушёл в сторону какого-то поля и, сделав круг для осмотра, приземлился на нём. Они вышли из самолёта. Оседала густая пыль, поднятая струёй от винта. Жара – за тридцать, полный штиль. В кабине – за сорок. Кругом была степь с чахлыми признаками растительности. Ничего абсолютно, похожего на аэродром в понимании Клёнова тут не было. Всюду невыносимо смердящий запах химикатов. Да куда это они сели? Что здесь такое?

      Он отошёл подальше от самолёта и всей грудью втянул воздух, чтобы провентилировать лёгкие. Но почему здесь, на чистом воздухе такой же смердящий запах? Откуда? Или это ему кажется? Он ещё раз сделал глубокий вдох. Нет, то же зловоние.

      – Принюхиваешься, товарищ второй пилот?

      Гошка повернулся на голос. Перед ним стоял голый по пояс весь блестевший от пота техник.

      – Ого! – воскликнул он. – Что-то неважно выглядишь. Как самочувствие?

      В ответ Клёнов только плечами пожал.

      – Ничего, привыкнешь, – успокоил Зародов и пояснил: – Это запах гербицида, короче – яда. Им тут всё кругом пропитано. Вон, видишь, – кивнул на участок мёртвой земли без признаков растительности и на вид имевшей цвет золы, – это не земля, это ядовитая пыль. Как после ядерного взрыва. Здесь была загрузочная площадка, химикатами бак заправляли, какая-то часть на землю проливалась. Теперь тут лет двадцать ни травинки не вырастет. Мёртвая лунная пыль, – сплюнул он. – Это и есть полевой аэродром.

      – Но кому нужно такое? – с недоверием спросил Клёнов.

      – Да уж никак не местным жителям.