То, что предопределено. Н. Середа

дорогой, Эмма быстро огляделась и зарылась в солому. Миниатюрной и худенькой, ей ничего не стоило там спрятаться.

      Все прошло гладко. Гончар, ничего не заметив, запряг лошадь и выехал из монастыря. Добравшись до города, он оставил повозку у первой же таверны на окраине и пошел пропустить кружечку по случаю выгодной торговли. Для Эммы наступил удачный момент, чтобы выбраться из повозки.

      Вокруг были слышны голоса и шаги. «Надо подождать, пусть пройдут», – подумала Эмма. Но люди все шли и шли. По одному или сразу несколько, по делам или праздно, быстро и медленно. Что поделать, в городе на улице почти всегда есть люди. Это было в новинку для Эммы, которая выросла в поместье знатных родителей, откуда переехала сразу в королевский замок. Если она и бывала в городах, то всегда только в окружении свиты. К тому же она почти ничего не замечала вокруг за церемониями и исполнением многочисленных правил. Теперь отвергнутой королеве предстояло начать жизнь заново.

      «Если еще медлить, вернется гончар, надо выбираться», – рассудила Эмма. Она осторожно отодвинула солому и приподнялась, ухватившись за бортик повозки. Никто из прохожих не обратил никакого внимания. Тогда Эмма быстро встала, спрыгнула на землю и отряхнула соломинки с простого темного шерстяного платья. Никто даже не повернул головы в ее сторону.

      Осмелев, женщина прошла через весь город на другую окраину – на всякий случай подальше от дороги к монастырю. Там она сняла маленькую комнатку с земляным полом и грубой обстановкой. Никогда в своей жизни королева не видела, как живут простые люди в городе. Но теперь она и сама была этим простым человеком. Эмма сказалась вдовой и стала обживать свой закуток.

      Чтобы прокормиться, ей нужно было работать. Эмма взяла одну из вышивок, что делала в монастыре, и отправилась искать работу в мастерские епископа. Старшая вышивальщица придирчиво осмотрела изнанку работы, вовсе не взглянув на лицевую сторону. И хотя вышивка была сделана очень аккуратно, а изнанка почти не отличалась от лица, тонкие губы старухи презрительно подрагивали, нос морщился. Найдя узелок, она ковырнула его желтым ногтем и просипела:

      – Скверная работа. Очень скверная. Но тебе повезло. На днях поступил заказ на вышивку большого гобелена. В мастерской не хватает рук. Мне придется взять тебя. – В голосе старшей вышивальщицы слышалась досада, как будто ее вынудили поступиться принципами, дать слабину. – Но платить я тебе буду вполовину от моих старых работниц. Уж за их-то работу мне никогда не будет стыдно, я уверена. А что ты наработаешь… Как бы распускать не пришлось. Имей в виду, я спуску не дам!

      На самом деле старуха была очень довольна качеством вышивки, но, окинув просительницу опытным взглядом, она поняла, что эта женщина находится в крайне затруднительном положении и из этого можно извлечь выгоду.

      Старшая вышивальщица мастерских епископа не ошиблась. Эмме пришлось согласиться на все условия, и она стала шесть дней в неделю приходить в мастерскую, где вместе с другими мастерицами они вышивали