То, что предопределено. Н. Середа

покупая таким образом верность.

      Оставался вопрос с пустой казной. Эдмунд вел скромную жизнь. Возможно, кто-то сказал бы: «Влачит жалкое существование». И это было бы недалеко от истины. Но важная деталь: казна понемногу стала наполняться.

      Из всех прошлых благ и богатств Эдмунд больше всего переживал потерю любимого ловчего сокола. Редкую белую птицу он взял птенцом, сам обучал, очень гордился и дорожил им. Это был единственный белый сокол во всем королевстве. Эдмунд надел ему на лапу кольцо с выгравированной надписью на латыни: «Vade mecum» («Иди со мной» или «Указывающий дорогу», «Путеводный»). Ведь охота с соколом подразумевает, что он летит от охотника к добыче, как бы указывая человеку верный путь.

      Король закончил учить птицу как раз к своей свадьбе, которая расстроилась, что потянуло за собой цепь пагубных событий. Эдмунд не успел вполне насладиться охотой со своим любимцем. Возможно, поэтому он так горевал по соколу, а вместе с ним и по тем сытым и спокойным временам.

      Нет сокола, пусты псарня и конюшня. Во внутреннем дворе раньше всегда кипела работа. Поварята таскали продукты. Прислуга чистила одежду, доставая ее из огромных сундуков, встряхивая и внимательно осматривая, не пора ли подлатать. Кто-то подметал дорожки. Тут же мыли коней, стирали, что-то чинили, постукивая топорами и оставляя на земле свежие щепки и стружку.

      Теперь же двор был пуст. Один только старый слуга вышел к колодцу и, набирая воду, смотрел на облака. С кухни во двор тянуло запахом простой еды и дымом. С грустью король наблюдал эту картину из окна.

      Ритмичная, упорядоченная, активная жизнь остановилась, словно у механизма кончился завод. А все оттого, что Эдмунд, получив в наследство этот механизм, налаженный предками, жил беззаботно и думал, что завод будет вечным. Так не бывает.

      Но выводы были сделаны, казна потихоньку наполнялась, города богатели, поля снова были засеяны, на пепелищах, поросших иван-чаем, поднимались молодые деревья.

      Нечего и говорить, что Эдмунд больше не помышлял о женитьбе. Но пророчество Книги Сивилл не отпускало его. Нет-нет да и приходил на ум Эдмунду тот давний сон. Нет-нет да и присматривался он к украшениям дам, которые бывали при дворе, – не мелькнет ли где кристалл горного хрусталя, оправленный в серебро.

      По мере наполнения казны, благородных дам при дворе становилось все больше, но ни одна из них не носила горного хрусталя в серебре. Никто не отвлекал Эдмунда от государственных дел.

      VI. Сорокопуты

      Когда-то давно, во время Первого крестового похода двенадцать рыцарей основали орден. Они нарекли его орденом Разящего копья и заслужили добрую славу храбростью в сражениях и скромностью в быту. Другие благородные рыцари стали вступать в орден. Сплоченный отряд Разящего копья громил сарацин во славу господа и оружия. Повсеместно разлетелась молва о доблести рыцарей ордена.

      Но суровая судьба распорядилась так, что следы многих смельчаков затерялись в чужих землях. Лишь немногочисленное воинство