Возгарка II. Ксения Ахметшина

семьёй – это же так интересно.

      В Шнайтском замке меня встретила семья брата. К сожалению, у меня никогда не хватало времени озаботиться потомством в смертные годы, а первые две жены Герберта оказались пустоцветом, хотя дело скорее в изменённом колдовством метаболизме моего брата, а не в девчонках. Ирмалинда, прекрасная и родовитая, подарила ему сына – моего горячо любимого племянничка. Тогда мальчишке исполнилось всего пять лет, и я старался воззвать к брату, опираясь на этот факт:

      – Герберт, опомнись, ты подставишь под удар не только себя. Подумай о жене и ребёнке! – я почти рычал и даже не пытался удержать клыки в дёснах.

      Разговор происходил за закрытыми дверями, в верхних покоях башни, в которой он занимался своими изысканиями. В нос бил едкий запах химикалий: привычный до невозможности, ведь моя собственная лаборатория полнится такими же ароматами.

      – Ты не понимаешь, Вальд! – всплеснул он руками, как негодующая барышня. – Это нельзя скрывать! Люди имеют право знать! Ведь на самом деле такое бессмертие, какое получила Первородная, воспроизводимо! Нужно только дождаться затмения и провести правильный ритуал. Всё дело в разуме практика и в устоявшихся веками представлениях, которые буквально оседают в воздухе и работают как призма. Тут нет никакой божественный воли, это просто язык метафор, преломляющий естественные потоки магии!

      – Герб, тебе ответят, что всё получается ровно потому, что так хочет Калиха. После чего к тебе явятся милые ребята из Тиблирии, чтобы задать некоторые вопросы вероисповедательного характера. Ты уничтожишь наш род, втопчешь имя фон Шнайтов в грязь, разрушишь мою карьеру и подвергнешь свою жену и сына гонениям. И всё ради чего? Ради удовлетворения собственных правдолюбских амбиций? Ты даже не знаешь, прав ли! Всё твои выкладки – не больше, чем гипотеза! – я махнул в сторону заваленного бумагами стола, устроив шквал из шелестящих листков.

      Моя несдержанность вспугнула белую птицу на жёрдочке высокой присады: ворон забил крыльями и раззявил клюв, возмущённо каркнув, но с места не снялся.

      – Через два месяца над Верном состоится полное солнечное затмение, – Герберт облизал пересохшие губы, – тогда и посмотрим.

      Меня будто окатило ушатом ледяной воды.

      – Так вот оно что, – кривая усмешка сама растянула рот. – Собираешься перевести своё бессмертие на принципиально иной уровень? Интересная мысль. Больше никаких эликсиров, а то ведь результат от них всё слабее с каждым годом. Столько средств уходит на редкие компоненты. И в кого ты, мой дорогой избегающий вампиризма братец, думаешь превратиться?

      – Не в вампира, – коротко отрезал он. – Согласно моим расчётам, бессмертие вовсе не обязано иметь общую специфику для всех, кто проходит через ритуал.

      – Любопытно, но что, если ты ошибаешься? – мой голос стал ещё мягче, а пальцы пробежались по корешкам его гримуаров. – Вонзишь себе кинжальчик в сердце, а вечерочком очнёшься с клыками. Да здравствует новый Первородный!