Жизнь ни за что. Книга первая. Алексей Сухих

что-нибудь такое, как «студент в каникулы на стройке бесплатно строит коммунизм. Держать лопату по-геройски его пять лет учил марксизм», – он бросил на стол исчёрканный листок.

      – Ну и чего переживать. Сам же сказал, что печатают шушеру. И потому никто из пишущих шушеру в историю не войдёт.

      – Всё равно работать в каникулы не хочу. Практику пройду и уволюсь. Поеду в Свердловск, в УПИ34

      – Думаешь там в студентов по-другому идеи коммунистического строительства вдувают. Везде одинаково. «Наш паровоз лети вперёд, в руках у нас винтовка». И я ничего против этого не имею. Без винтовки многие дела не сделаешь.

      – Ничего не думаю, но работать подсобником не хочу.

      Весенний семестр прошёл легко по накатанному ритму. Спортсмен Сугробин выполнил в апреле гимнастические нормативы на Ш разряд. И в середине этого же апреля тренер по боксу отобрал команду и повёз её на дружеские бои в Закамск. В лёгком весе первый официальный бой провёл Леонид. «Победу по очкам одержал Леонид Сугробин!», – объявил рефери и поднял вверх Лёнькину правую руку в перчатке. В мае ещё три боя с новичками на межвузовских соревнованиях. Ещё три победы и в послужном списке появилась запись, присвоен третий разряд. Тренер, маленький преподаватель с факультета физвоспитания пединститута, с перебитым носом, негромко говорил ему, поздравляя с первой спортивной ступенькой: «У тебя пойдёт. Сноровка есть. Удар отработаем нокаутирующий и в бой на разрядников. Выпивкой постарайся не увлекаться». После последнего боя Лёнька заявился в институт с горящим ультрафиолетовым фингалом. Бельская, встретив его в коридоре, отскочила к другой стене и закричала: «Не подходи ко мне, хулиган! Пока не смоешь – не подходи». «Шрам на роже, шрам на роже для мужчин всего дороже», – отозвался улыбчивый Лёнька, но Бельской уже и след простыл. С этой девушкой студенткой у студента Сугробина складывались очень непростые отношения. Они, бывало, целовались в институтском скверике на глазах у всех. И также, принародно, не замечали друг друга на другой день. «Не из-за чего» по Лёнькиным понятиям.

      Вот и сейчас!? «Не подходи!» А они собрались съездить в Воткинск на родину Чайковского. Видимо и поездка не состоится. Ему казалось, что никакого влияния он на неё оказать не может. Если она хотела его любить, то любила. А не хотела, то «не подходи, хулиган». И все дела. Звони не звони – не отзовётся.

      Был май. А ещё в далёкие времена было подмечено, что когда всё становиться «голубым и зелёным, то от любви не уйдёшь никуда…»35 В сквере перед оперным театром буйно распустилась сирень и белым дымом полыхали яблони. Сугробин с «фонарём», прикрытым светозащитными очками, и Чащихин сидели на скамейке перед театром и ждали балеринок с репетиции. Тромбонист Максим выполнил обещание и познакомил их с двумя подружками из кордебалета.

      – Ой, ой! Страшилище-то какое! Настоящий Верлиока36, страшилище

34

Уральский политехнический институт

35

Строчка песни из к-ма «Сердца четырёх» довоенного производства. С Валентиной Серовой в главной роли

36

Персонаж детской сказки.