Паница. Татьяна Мосалева

утро.

      – Что нам это даст?

      – Время. Девочка вышла из дома сегодня вечером и идёт из города.

      – Почему ты решила, что сегодня, может быть вчера или завтра, или месяц назад.

      – Федюшкины сны про будущее, а не прошлое. Если он видел сон вчера значит, это про сегодня.

      – Или завтра.

      – Наверняка в его сне есть указание на время.

      – Нету там никакого времени. Для маленьких детей линейное время не существует. Поэтому, даже если бы мы что-то узнали о времени в Федюшкином сне, это бы ничего не дало.

      – Я думаю, надо устанавливать зеркала. Попробуем через них увидеть. Мы всего лишь должны поймать в эфире фразу: «звёздная змейка Юша». И увидеть, кто и где её произносит. А уж потом, если понадобится, запустить петлю времени.

      – Ну, тогда я пошёл за листами? – Дрон стал натягивать валенки.

      – Подожди, вдвоём сподручней.

      – А где их поставить? Мы зимой ими ни разу не пользовались.

      – Давай в летней избе.

      – Так, там не топлено.

      – Вот и хорошо. Если не будет большого перепада температур, можно уже сегодня сходить в зазеркалье.

      – Ладно, несите листы в летнюю избу.

      – А кто пойдёт?

      – Игнатьич, наверно. Ему же кино показывали. Идеально было бы, конечно, Федюшку запустить…

      – Давай сегодня попробуем отправить Игнатовича. Ну а уж если не получится, тогда завтра зеркала перенесём в тёплую избу и отправим малыша.

      В центре спирали установленных листов поставили стул. В углу, на столе зажгли свечи.

      Степан долго устраивался, скрипел стулом, сопел, бормотал, наконец, угомонился. Втянул в себя побольше воздуха так будто готовился к погружению, и закрыл глаза. «Звёздная змейка Юша, отделяющая своим телом Правь от Яви и Явь от Нави, где же мне тебя искать».

      Сначала под веками было темно, потом в уголке правого глаза промелькнуло движение. Ещё через минуту появились очертания зелёных солнц и зернистых спиралей. То и дело на периферии зрения вспыхивали изумрудные искры.

      Степан медленно плыл в пространстве, со стороны наблюдая звёздный коловорот.

      Но вскоре почувствовал, как его начало затягивать в воронку. Доли минуты он сопротивлялся и всё-таки уступил: всё ускоряясь, и ускоряясь, и ускоряясь, он начал вращаться в водовороте света. Пространство сжималось – сжимая и закручивая его.

      И мелькнула мысль: «всё, блин, конец – раздавит, щас нах».

      И так же внезапно, как взвился, коловорот выдохнул и ослабил хватку.

      Преодолевая боль во всём теле, неимоверным усилием воли Степан распрямился и подался вперёд. Больше всего он сейчас был похож на утопающего, стремящегося к поверхности за спасительным глотком воздуха. Вынырнул, вдохнул, обжигая лёгкие и блаженно расслабившись, начал медленно погружаться обратно в пучину света.

      Открыв глаза, он обнаружил, что находится в полутёмной комнате. Огляделся. Похоже, это детская. На подоконнике сидит маленькая девочка лет пяти-шести и во все глаза