Кисельные берега. Книга вторая. Анна Осьмак

Чёрт бы тебя побрал!

      – Собачку ищите, госпожа? – осведомился тот, лыбясь одновременно и подобострастно, и насмешливо – как это у него получалось? – Так это… Боюсь неприятность с ней приключилась…

      – Что?

      – Приметил случайно её – масть-то светлая – поползла, бедняга, в кусты, скуля и стеная. То ли прибил кто ненароком, то ли сама съела чего-нить, ну, как у псин-то этих водится…

      – Куда поползла?

      – Да вон – извольте-ка… Видите тот ракитник? Нет-нет, не туда смотрите, добрая госпожа… Левее-левее! Видите?

      – Да перестань пальцем своим тыкать! Чего тут увидишь впотьмах? Пошли, покажешь!

      – Извольте, – охотно согласился толмач и посеменил рядом, услужливо подправляя размашистый ход «доброй госпожи» касаниями под локоток. – Сюда, сюда, ага… Так… Уже недалеко, вон за тем валуном… Подождите-ка… – он остановился у зарослей ракитника и огляделся, потом посвистел, прислушался, ожидая собачьего отзыва, не дождался и нырнул в кусты.

      – Ну что там? – нетерпеливо окликнула провожатого встревоженная хозяйка потеряшки.

      – Ага! – отозвались из чащи. – Нашёл! Туточки он, бедняга, совсем плох…

      Кира ринулась напролом, не выбирая дороги, прямо по гибким прутьям лозы.

      – Сырник! Где он?

      – Здеся, – сказал толмач и, поплевав на ладони, удобнее перехватив приготовленную заранее дубинку, тюкнул легковерную девицу по темечку.

      * * *

      Очнулась Кира от холода – её била крупная дрожь. Попыталась свернуться в клубок для согрева, подтянуть одеяло – и обнаружила, что руки-ноги не слушаются. Стянуты жёсткой верёвкой. С трудом разлепила в темноту тяжёлые веки, двинула головой и задохнулась от пронзившей череп острой боли.

      Что случилось?

      Она поскребла связанными руками по сырой, холодной земле. Ещё раз осторожно открыла глаза и уставилась в чёрное, звёздное небо над переплетением ветвей, беззвучно роняющих на неё осенние листья.

      – Сырник… – просипела она, проговаривая своё последнее воспоминание.

      Да, Сырник. Акинфий велел идти его искать. Так и было. А толмач сказал, что видел его… где-то здесь… А потом… Что было потом?

      – Эй! – позвала она нерешительно. – Кто-нибудь!.. Я здесь, помогите!..

      Тишина ответила ей шорохом листьев и тихим шелестом речных волн.

      Кира напрягла слух, стараясь различить людские голоса, плеск вёсел, поскрипывание такелажа, шаги – хоть что-нибудь!

      Нет… Не может быть…

      Сжав зубы и скуля сквозь них от дёргающей боли в голове, она перевернулась набок. Отдышавшись и переждав тошноту, принялась извиваться в попытке подняться: связанные за спиной руки этому мало способствовали, обмотанный верёвками кокон из юбок сделал из её ног бесполезный русалочий хвост, а больная голова, которую хозяйка пыталась привести в вертикальное положение, изо всех сил протестовала. Кое-как, с двадцатой попытки, подняться на колени всё же удалось. Чтобы, покачиваясь в этом неустойчивом положении,