Три глотка одиночества. Наталья Юрьевна Царёва

вновь засмеялась. Да нет, это была не истерика. Просто мне как-то раньше не приходило в голову, что тайну пребывания сестры можно обнаружить в столь тривиальном месте…

      Библиотека в мире, получившем имя преддверия Ада, – это, должно быть, очень забавно. И совсем даже не тривиально.

      – Расскажи мне, что она из себя представляет.

      – Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, – лукаво улыбнулась Элеонора.

      Не вполне въезжая в эту странную ситуацию, я невольно улыбаюсь в ответ.

      – Хорошо, я не буду тебя расспрашивать.

      – Да и, правда, не стоит. Лошадей брать не будем, с ними одно мучение в подобных местах…

      – Как скажешь… Значит, ты уже точно все решила? Да?

      – Могла ли я не решить? – Изящный кивок в мою сторону. – Ведь теперь я перед тобою в долгу.

      Внутренне я морщусь, но внешне никак это не проявляю.

      – Если ты говоришь серьезно…

      – Уверяю тебя, я не шучу.

      – Хорошо. Не могла бы ты сказать, когда мы отправимся в путь?

      – Необходимо кое-что приготовить, но… Думаю. Эта ночь будет в самый раз.

      – Почему ночь?

      – Раньше – нельзя, а позже – не нужно.

      – Лаконичный ответ, – вполголоса отметила я. – Хорошо, ночь так ночь, я не буду ложиться спать да и все. Все равно по натуре и по жизни отнюдь не жаворонок… Тебе нужна моя помощь?

      – Нисколько. И даже напротив, она бы скорей помешала.

      – Тогда я пойду. Как мы встретимся?

      – Я зайду к тебе около двенадцати…

      – Договорились. Если я понадоблюсь, ты найдешь меня… А, впрочем, я ведь не могу сказать, где буду в следующий момент.

      И я ушла. Мне нужно было побродить немного по этому миру, решить для себя то, что важно, и оставить без внимания все другие вопросы. Немного помечтать. Немного побыть одной.

      Я ведь совсем не такая железная, как это кажется.

      – Леди Анна, куда вы? – крикнул Старый Жак, когда я выходила через ворота.

      Жак – тот самый горбун, что встречал меня в первый раз. Хороший человек и заодно мажордом замка. Кажется, безнадежно влюблен в свою хозяйку. Он ей слишком предан, он ее покой ни за что не нарушит.

      Безумец? Глупец?

      Я не знаю, известно ли об этом самой Элеоноре. Мне все стало понятно в один короткий миг, когда я увидела взгляд, которым он провожал ее на охоту. Так не может смотреть слуга. Так не смотрит отец. Так может смотреть только мужчина, долгие годы молчаливо сходящий с ума от страсти к обожаемой и недоступной женщине.

      Но ни на минуту не забывая о своем уродстве, он даже в фантазиях не позволит себе коснуться губами краешка ее юбки. Я это знаю точно. Я помню тот его прощальный, короткий, все объясняющий взгляд.

      Справедливость? Да где же вы ее видели? В каких таких сказочных дебрях отыскали этого волшебного зверя? И каков он на вкус? Горький, кислый, приторно-сладкий?

      Пулей какого калибра, оружием какой модели застрелили вы ее, эту вашу фантастическую химеру? Сразу ли она сдохла или промучалась немного в агонии?

      Те, кто убили мою семью, тоже, наверное,