Обманутое время. Нора Робертс

сейчас по вкусу, она порылась в шкафчиках. В такую ночь приятно съесть горячего супа и посидеть у огня.

      Одной.

      Она негромко вздохнула, вскрывая консервную банку. С недавних пор одиночество начало ее тяготить. Так как Либби была ученым, она понимала, в чем дело. В их обществе принято жить парами. А она одна – не сочетанна, вспомнилось новое слово. Она улыбнулась. Одинокие мужчины и женщины часто впадают в депрессию. Им плохо наедине с собой. Средства массовой информации ненавязчиво – кстати, не так уж ненавязчиво – пропагандируют семейные ценности. Да и родственники давят, требуя, чтобы одиночка вышла замуж и продолжила род. Друзья из лучших побуждений предлагают «познакомить с хорошим парнем» и дают советы, которых не просишь… Человек практически с рождения запрограммирован на поиски спутника, своей второй половинки…

      Может, именно поэтому она сопротивляется. «Интересный вывод», – подумала Либби, размешивая суп. С самого рождения ей свойственно стремление к самобытности и самодостаточности. И разделить свою жизнь она согласится не со всяким. Ей нужен особенный спутник жизни, не такой, как все. Вот почему она так редко ходила на свидания в старших классах школы и потом, в колледже. Ей просто не было это интересно.

      «Неинтересно» – не совсем то слово. Интерес-то она испытывала, но чаще всего отвлеченный. Она еще ни разу не встретила мужчину, который бы настолько ее ослепил, чтобы она прекратила составлять списки и выдвигать гипотезы. В старших классах школы ее прозвали «профессор Стоун» – фу, даже вспоминать противно! А в колледже считали типичной старой девой, синим чулком. Либби терпеть не могла стереотипы, сопротивлялась, пыталась не обращать внимания на язвительные намеки и с головой ушла в учебу. Благодаря легкому характеру она без труда сходилась с людьми. У нее много друзей – как среди мужчин, так и женщин. Но интимные отношения – совсем другое дело.

      Еще раз все обдумав, Либби пришла к выводу: она еще не встречала мужчины, который бы заставил ее… ну, скажем, страдать или томиться. Томление – вот самое подходящее слово.

      Наверное, на всей Земле нет мужчины, который бы вызвал в ней томление.

      Сжимая в руке деревянную ложку, она повернулась за миской и снова увидела на пороге Кэла. Она сдавленно вскрикнула, и ложка полетела на пол. Кухню осветила вспышка молнии, а потом все погрузилось во мрак.

      – Либби!

      – Черт побери, Хорнблауэр, ты что, нарочно? – Задыхаясь, она рылась в шкафчике, ища свечу. – Ты меня до смерти напугал!

      – Ты решила, что я мутант с Андромеды?

      Глупая шутка заставила ее сморщить нос.

      – Я же сказала, что не читаю такую дребедень. – Либби прищемила палец дверцей, выругалась и рывком распахнула другой шкафчик. – Где эти дурацкие спички?

      Развернувшись, она врезалась в темноте в мускулистую грудь Кэла. Снова сверкнула молния, осветив на миг его лицо. У Либби пересохло во рту. Голова закружилась. Какой он сильный… Сильный и опасный…

      – Ты вся дрожишь… – Его голос