Водяной нож. Паоло Бачигалупи

не так просто.

      – Да нет же, для тебя – просто. У тебя удостоверение гражданина Новой Англии. Ты, наверное, одна из последних, кто может просто взять и уйти. А ты почему-то все еще там. Папа говорит, ты напрашиваешься на неприятности.

      – Ничего подобного.

      – Тем не менее ты боишься.

      – Нет, не боюсь.

      – Тогда почему звонишь?

      Тут Анна ее подловила. Обычно звонила она, а не Люси. Именно Анна поддерживала контакты. Анна до сих пор сохранила манеры уроженки Восточного побережья и до сих пор каждый год посылала рождественские открытки – настоящие открытки из настоящей бумаги, которые вырезали настоящими ножницами ее милые настоящие дети. К узорчатым изображениям снежинок и елок прилагались перевязанные красными ленточками коробки с подарками – микрофильтрами REI для противогаза. На Анну всегда можно было рассчитывать. Она звонила, поддерживала связь, заботилась.

      – Люси?

      Люси вдруг поняла, что на окнах в доме Анны нет ни одной решетки. К стеклам лепились бусины дождевых капель, а за окном раскинулся изумрудный сад.

      – Просто сейчас… сложная ситуация, – наконец ответила Люси.

      В ее системе координат это означало «кто-то вырвал глаза моему другу и бросил его посредине Золотой мили». Однако расшифровать эти слова Анна не могла, – и возможно, так было лучше для них обеих.

      Снаружи снова взревел двигатель.

      – Что это за звук? – спросила Анна.

      – Пикап.

      – Их еще кто-то производит?

      Люси заставила себя рассмеяться.

      – Это часть культуры.

      За пределами экрана хихикали Стейси и Энт – они играли с «лего», программировали какое-то свое творение, чтобы оно гонялось по дому за котом. Люси подавила в себе почти непреодолимое желание коснуться рукой экрана.

      – Я не собираюсь переезжать, – сказала она. – Хотела тебя увидеть, вот и все.

      – Мама, смотри! – завизжала Стейси. – Ворчун Пит его ест!

      Снова раздался смех.

      Анна развернулась и приказала детям вести себя тише, но было видно, что она не сердится.

      На несколько секунд смех сменился шепотом. На экране мелькнул кот – он ехал на вездеходе, который собрали Стейси и Энт. На голове у Стейси был шлем игрока в американский футбол, а на Энте – маска мексиканского рестлера, которую Люси подарила ему в свой прошлый приезд. Это было что-то сверхъестественное: две реальности, разделенные тонким компьютерным экраном. Казалось, будь у нее молоток, Люси могла бы разрушить расстояние, разделяющее их, и попасть в то зеленое, безопасное место.

      Анна снова посерьезнела.

      – А что там вообще происходит?

      – Я… – Люси замялась. – Я просто по тебе соскучилась.

      Мне нравится быть там, где дети не знают, что такое страх.

      Увидев Стейси и Энта живыми и здоровыми, она вспомнила первый труп, про который она писала. Симпатичная обнаженная латиноамериканка, немногим старше Стейси, словно сломанная кукла, лежала на дне бассейна. Люси еще не забыла,