Последняя. Александра Веен

ее, так что Эрсиль всего лишь булькнула.

      – Огогонюшки! Братики! У нас здесь Водохлёб с милушкой затаились, козявочками‑невидимочками подглядывают! – заверещал кранд, пританцовывая и дергая поганкой на зеленоватом носу.

      Захмелевшие коротышки возликовали и рекой потекли к густому ивняку в сопровождении верной свиты блуждающих огоньков. Къельт приветливо улыбнулся и на четвереньках явил себя обществу.

      – Ветер, ду‑у‑уй! – крикнул он, выпрямившись.

      У Эрсиль оборвалось сердце: обернется Къельт деревом – и прощай! Но ничего ужасного не случилось.

      – Дуй, дуй, дуй! Ветродуй! – Кранды захлопали, затопали…

      Надо понимать, это было поздравление такое или обмен любезностями. Что Эрсиль могла сказать? С выдумкой у ребят туговато.

      – Приглашаем, Водохлё‑ё‑ёб! – выкатился вперед упитанный раскрасневшийся кранд в пунцовом бархатном сюртучке.

      – Приглаша‑а‑а‑ем! – одобрили пирующие и ринулись обнимать гостя. Сомнительное удовольствие, если уж откровенно.

      – И девицу к нам зови‑и‑и! – не унимался кранд, тыкая пальцем в Эрсиль.

      – Позови‑и‑и! – Похоже, у этого народца было принято все повторять за старшим.

      Эрсиль съежилась, а неугомонный коротышка с поганковым носом сцапал ее за рукав и с бычьей силой дернул на себя. Вполне ожидаемо, что кранд вывалился из ракитника – визжа и победно стискивая клок жакета Эрсиль.

      «Ну что за стервец! И без того я как нищенка, а теперь еще с прорехой на заметном месте!» – рассердилась она.

      Къельт повернулся и махнул Эрсиль, дескать, переставай чураться и уважь честную компанию. Иначе по кусочкам выковыряют.

      Избегнуть страшной участи, что постигла Къельта, Эрсиль не сумела. Едва она вылезла, как ее страстно облобызала свора подвыпивших карликов. Отпихивать наглецов Эрсиль постеснялась: праздник все же…

      – Молчи, только молчи, – проронил Къельт и выразительно обвел глазами резвящихся крандов.

      – Не надо молчать, давай‑ка болтать! – встрял со своими пожеланиями тщедушный невеличек и звонко чмокнул Эрсиль в живот.

      – Молоть, молоть, языками молоть! – взревели кранды, и вопли эти ознаменовали начало разудалой песенки. Музыканты подхватились, дудки заиграли, коротышки пустились в пляс, подскакивая, точно горные козлы, а Эрсиль под дикий галдеж потащили к прогалине.

      Языками помелем,

      Потом их помоем,

      Начистим до блеска –

      И снова болтать!

      А ночь будет длиться,

      Вино будет литься,

      Букашки кружиться –

      Какое там спать!

      Эй, прыткие белки,

      Ежихи‑сопелки

      И люди смурные,

      Пожалуйте к нам!

      Мы вас не обидим,

      Судьбу вашу видим,

      Забудете беды

      Под