Мертвецы тоже люди. Елена Грозовская

визитом.

      – Эт-то наша Ва-асочка! – представляла племянницу тётя, растягивая в улыбке губы и не вполне внятно произнося моё имя, так что слышалось «ва-азочка», и присутствующие с умильными улыбками разглядывали меня как редкий музейный экспонат.

      Тётя не подозревала, что сама придумала мне прозвище. Теперь все знакомые звали меня Вазочкой или… Вазой. Господи, какой ужас! Моя фигура и впрямь напоминала сосуд – узкий посередине, расширяющийся снизу и сверху. В университете, в Цюрихе, за усидчивость и отличную успеваемость кто-то прозвал меня Вайзе – Премудрая. Это прозвище и после учёбы преследовало меня несколько лет, и я думала, что хотя бы здесь, в Тбилиси, избавилась от него, но вышло, что вновь получила с лёгкой тётиной руки его чудовищно искажённую интерпретацию.

      Это было ещё не всё. Тётя дала волю воображению и плела обо мне немыслимые небылицы, главным образом о благосостоянии. Я сразу поняла – сопротивление бесполезно, терпела и позволяла тётке врать, что только её душе угодно. Лишь однажды, когда за столом перед дюжиной гостей тётя заявила, что в моём доме все люстры из чистого золота, я поперхнулась кофе и посмотрела на неё с лёгкой укоризной.

* * *

      Не жизнь, а праздник! Теперь я знала, чем занимались ятровки днём, пока мужья работали.

      Сёстры мололи кофе в ручных цилиндрических кофемолках!

      Клянусь, этот кофе затмил все эспрессо и ристретто, что я когда-либо пила. Кофейную банку с зелёными зёрнами каждое утро снимали с антресолей на кухне. Банка представляла собой жестяную цилиндрическую ёмкость вместимостью пять литров. В ней, закупоренной каждый раз так плотно, что крышку поддевали консервным ножом, в холщовом мешочке хранили зёрна.

      Когда крышка поддавалась и открывалась небольшая щёлочка, комнату наполнял умопомрачительный аромат.

      Желя с увлажнёнными от умиления глазами шептала:

      – Настоящий… колумбийский! – и все кивали головами, словно она только что прочла молитву.

      Секрет приготовления самого вкусного кофе на свете очень прост.

      Зелёные зёрна кофе обжаривают в чугунной сковороде, остужают до комнатной температуры и потом часами мелят в ручной кофемолке до невесомой звёздной пыли. Когда помол достигает молекулярного состояния, кофе варят в медных пузатых турках на чугунной сковороде с мелким речным песком. Разливают по кофейным чашкам, обязательно с блюдцами! И не спеша пьют терпкий, ароматный напиток с подругами и родными.

      И гадают на кофейной гуще! Собственно, для гадания кофе и варили.

      Между этапами в приготовлении кофе ятровки успевали сходить на базар, приготовить завтрак, обед и ужин, накормить детей, встретить гостей, погулять с собакой Чарли, обсудить события в городе и посмотреть, как там дела в лавке.

      Сёстры держали текстильную лавку, маленький магазинчик за домом, на набережной. Продавали туристам расписные шёлковые ткани ручной работы с языческими сюжетами и костюмы, сшитые по старинным выкройкам. Дети дежурили у лавки и, если появлялся покупатель, кубарем бежали рассказывать о пришедшем госте.

      С