Сердце-пламень. Анастасия Родзевич

воспоминаний на самое дно, Дарен сказал:

      – У тебя нет выбора. – И мотнул головой в сторону леса, на город.

      Летающий замок был все ближе: уж и вырисовывались темные башни, и переходы, и каменные грани, и куски земли, служившие опорой. Так близко! Уже почти, чуть-чуть… Резанула мысль: что будет с Лесёной, если он… если он… Но нет. Она сама выбрала свою дорогу. Каждый день рядом с этим проклятым колдуном, а может, и не только день…

      Он гнал от себя решение до последнего.

      Альдан всмотрелся в небо, снег падал ему на глаза, покрывал талой водой щеки. Ветер овевал их, будто заставляя сохнуть скорее. Еще чуть-чуть. Альдан больше не тот пылкий юнец, влюбленный травник, и больше не даст повода Дарену обратить его чувства против него. Теперь все надежно спрятано внутри. Засыпано снегом. Убаюкано зимой.

      Но если то, что говорят про колдовской город, не ложь, у Альдана и правда не останется выбора. Княжичу вспомнился тот вечер, когда ему впервые донесли слухи про Нзир-Налабах.

      В тот вечер Яния принесла в горшочках запеченную дичь и перед тем, как покинуть гридницу, бросила на Альдана выразительный, яркий взгляд. Он, нахмурившись, вгляделся в ее блестящие глаза, темные косы, зовущую улыбку.

      – Долго тянуть будешь? – фыркнул в усы воевода. – Все ее подружки замуж повыскакивали по осени, а она, строптивица, в кром пошла служить. Знамо к кому! Приголубь девку, дурень. Чего сам маешься и ее маешь?

      Альдан подтянул к себе карту.

      – Где, говоришь, замок видали?

      Усор крякнул и сел, положив локти на стол.

      – Да вот же, над Мглистым лесом все ошиваются…

      – Нелегко к ним подобраться будет.

      – Нелегко, мой княж.

      – А если сюда заманим?

      Старик побелел, и усы стали видны отчетливее, заполыхали на обескровленном лице.

      – Единый помилуй тебя с такими разговорами, княж! Будто не слыхал, какая слава за проклятым городом ходит?

      – Какая?

      – Будто там, где он появляется, земля мертветь начинает, скот падает и люди мрут.

      Альдан еще раз склонился к карте.

      – Думаешь, по этой дороге нам к лесу не пройти?

      Усор со скупой горечью признал:

      – Не сдюжим мы, господин.

      – Еще посмотрим.

      – А то не слыхали вы, что стряслось с весями у Мглистого леса!

      Люди пропадают, чудь утаскивает колдунов. Город на севере, вторая торговая пристань Святобории, из которой по осени, пока не встало море, купцы перебирались в Асканию, ныне остался лишь в воспоминаниях. Говорят, все люди сгибли – то ли в лес ушли, то ли чудь задавила.

      С севера с котомками потянулись люди, потом – птицы и лесная животина. Альдан и сам заметил, сколько дичи прибавилось в его лесах. Всю осень он исступленно, до дрожи в пальцах, строчил письма в Злат, пытался достучаться до Мечислава, объяснить, как мало у них времени и что ему, Альдану, не место вдали от столицы. Мечислав скупо отвечал: никому другому не доверю город. Но Альдан злился. Будто у них в запасе еще сотни