Алая кровь. Максим Зорин

знаю, с командиром ещё не решили, – ответил Сергей. – Наверное, в Москве останусь, будем в учебный центр гонять, тренироваться. В общем, видно будет. Да и Витёк скучать не даст, – повернув голову в сторону друга, улыбнулся Сергей.

      – Да, Витёк скучать не даст, это – точно! – подтвердил Евдокимов.

      ****

      После обеда было объявлено построение. Казаков, открыв журнал по сдаче нормативов, зачитывал кадетам оценки по дисциплинам.

      – Итак, – произнёс он, – Резенцев!

      – Я! – отозвался Витёк.

      – Почему так плохо бегаем, кадет?

      – Не могу знать, товарищ полковник, – уныло пробурчал Витёк, понимая, что ничем хорошим для него это не закончится.

      – Зато я знаю! Будем тренироваться с тобой до такой степени, пока не начнёшь бегать, как «Форрест Гамп»! Так, дальше. Стрельба – «хорошо», высотная подготовка – «отлично», рукопашный бой – «отлично», – продолжил Казаков. – Тебе за лето – подтянуть все хвосты по физподготовке и топографию, она у тебя тоже хромает. И запомни: если на пятом курсе будешь так же бегать на марш-бросках, то после окончания кадетского корпуса пойдёшь служить в трубопроводные войска!

      Услышав эти слова, весь взвод дружно засмеялся.

      – Отставить смех! – прикрикнул Казаков – Резенцев, ты всё понял?

      – Так точно, товарищ полковник! Обещаю исправиться!

      – Продолжим, – полковник бегал глазами по списку фамилий, ища того, на ком нужно сконцентрировать своё внимание. – Исаев, Романчук, – негромко говорил он, – Зотов… А – вот! Господин Евдокимов, – найдя нужную фамилию, произнёс Казаков. – Кадет Евдокимов!

      – Я!

      – Выйти из строя!

      – Есть! – стоявший в первой шеренге Евдокимов сделал два шага вперед и, развернувшись лицом к строю, встал, ожидая своей участи.

      – Сегодня, – произнёс Казаков, – всеми нами любимый кадет Евдокимов на огневой подготовке умудрился всадить пулю из своего автомата в мишень с заложником, прострелив несчастному голову. Вот скажи мне, Евдокимов, тебе Иру совсем не жалко?

      – Какую Иру? – удивился кадет.

      – Как какую? – развёл руками Казаков. – Вдову невинно убиенного тобой парня!

      Евдокимов молча опустил глаза.

      – Значит так, воин, – произнёс Казаков. – По прибытию в лагерь напишешь двенадцать слёзных писем вдове усопшего, расскажешь, как так получилось, что её любимый муж, благодаря тебе, отправился на небеса. В общем, найдёшь слова, выразишь соболезнования и так далее. Я вечером проверю! И не дай Бог я не увижу в строках твоего горя и раскаяния, всё ясно?

      – Так точно, товарищ полковник!

      – Встать в строй!

      – Есть! – с поникшим видом Евдокимов вернулся на место.

      – И запомните, товарищи будущие спецназовцы: поражение мишени заложника на стрельбах это – гибель заложника в реальной боевой ситуации! Выстрел спецназовца должен быть филигранно точным и аккуратным, как надрез хирурга на операции! Потому что от вашего точного