Уж на сковородке, или Слава богу, вынужден жить!. Наталья Волохина

пунктиком про лошадь посмеивались. Вернее, это они теперь посмеивались, а пока пони еще не списали, они эту идею очень поддерживали: «Да, мать, ты у нас отличная лошадь, крепкая, тяжеловоз!» Теперь шутили: «Ну, что, старая кобыла, зубы на полку и с конюшни вон?» Пони говорила, что она сама ушла, на волю давно хотелось – в ночное ходить, на звезды смотреть и все такое. Что голодает, мох жевать не может, мерзнет холодными зимами в поле, молчала, заводилась только, когда вспоминала, что списали её не как лошадь, а как пони.

      Когда пони умерла, дети поделили между собой все, что от неё осталось: шкуру, кости и копыта. На могилке плакали и решили памятник установить. Скинулись и поставили. Надпись прочувствованную изобразили: «Здесь покоится Лошадь (маленькая)».

2015 г.

      Русалочка – новая сказка со старым названием

      Интересно, если бы русалки появлялись из икринок, сколько бы их было? Стаи русалочьих мальков сновали бы по мелководью, грелись на солнышке, распевая на все голоса. Шустрые мальчишки ловили бы их сачками, опускали в полиэтиленовые пакеты с водой и тащили домой. Дома мамки и бабки ворчали бы на них: «Зачем ты эту пакость опять домой приволок? Ни на уху, ни на жареху. Да еще спать всю ночь не дают – песни орут. Неси обратно, и не вздумай за баней в бочку с водой вылить, как в прошлом годе. А то соседи точно баню подожгут за их концерты ночные. Или того хуже. Вон, у Васенькиных Петька пустил такую малютку в чан на огороде, а она к осени выросла и Васенькина старшего из семьи увела». «Бабань, у неё же ног нет». «На что ей ноги, её Васька на руках на дальнее озеро отнес и сам за ей нырнул. Теперь семья без кормильца. Ишь, слушают, сучки патлатые, глазенками зыркают. Маленькие, а уже все понимают. Отнеси ты их от греха подальше и не таскай больше в дом!». Мальчишка взял бы пакетик, тяжело вздохнул и поплелся к реке, следом за другими пацанами с такой же ношей. Ему еще повезло, что бабанька сегодня добрая, а Митьку мамка уши так надрала, что они в темноте светятся. К речке бы подкрадывались тишком, быстро сливали русалочьих мальков в воду и бегом, со всех ног домой. Страшно! Русалки у самого берега плавают, ребятишек своих кличут, могут запросто схватить и за собой на дно. А что там – неизвестно, потому как, оттуда никто не возвращался. Рассказывают всякое, но доподлинно никто не знает. Хотя Петька Васенькин божился, что батьку своего видел на дальнем озере, толковал с ним. Тот плакал, говорил, что скучает по ним с мамкой, но Русалку свою любит до смерти и уйти от нее не может. Что там, в озере, жизнь хорошая, интересная и страшного на дне ничего нет. На русалок наговаривают лишнего, а они добрые. Ругаются на них бабы за то, что мужиков уводят, но русалок тоже понять можно, у них только девочки родятся, потому и русалов в природе не существует. Вот и завлекают мужиков деревенских. Детишек человеческих они не обижают, так, пугают, чтобы