Падение Византии. П. Филео

представилась родина и они мысленно перенеслись туда. Тем временем они незаметно подошли к окраине мыса.

      – А вот, дои Массимо, взгляните!

      Дука поднял глаза и был поражен красотой пейзажа.

      – Смотрите, Массимо, – невольно сорвалось у Инесы. – Дон Массимо, – поправилась она и совсем смутилась.

      – Зачем поправляться, донна Инеса, это было так мило сказано.

      – Смотрите: это цветущий островок Иския, с вулканом Эпомео, уже погруженный в тень; там синеет вдали Сорренто, а вот и Везувий дремлет.

      Дука молча смотрел, он, казалось, забылся.

      – Смотрите и оцените, дон Массимо; вы не верите Италии, вам кажется, что вне Греции нет красоты.

      – Боже, как хорошо, – сказал он и невольно взял руку Инесы. – Но, Инеса, перед вами только обстановка.

      – Господь все создал для человека.

      Инеса тихонько высвободила свою руку.

      – Ах, простите меня, я забылся! Забыться здесь так легко.

      – Я очень рада, что мне хоть чарами природы удалось вывести вас из олимпийского спокойствия.

      – Нет, донна, природа мертва, – Максим Дука мило и нежно улыбнулся, – ее кто-нибудь одушевляет; я думаю, что можно отыскать этого небесного духа, который парит здесь…

      – Можете искать, синьор, но без меня; я думаю, что природа одушевленна, – с притворной наивностью, ответила Инеса.

      – Без вас я не найду этого духа… мы уйдем и природа умрет снова или погрузится в сон.

      – Но однако, дон Массимо, пора возвратиться во дворец, уже темнеет. В это время король бывает у себя, он любит, чтобы его окружали друзья.

      – Король Альфонс очень умный и симпатичный человек, я нисколько не удивляюсь всеобщей привязанности к нему.