Сон № 9. Дэвид Митчелл

лучше, чем носиться по авторемонтной площадке или развозить пиццу, имхо.

      После обеда я сижу за стойкой, ожидая тех, кто придет заявить права на свою собственность, или отвечаю на звонки. В часы пик, разумеется, дел больше всего, но часов с трех пополудни работа скорее напоминает отдых. Самый частый посетитель – мои воспоминания.

* * *

      Листья такие зеленые, что кажутся синими. Мы с Андзю играем в гляделки: пристально смотрим друг на друга, и тот, кто заставит другого улыбнуться и отвести взгляд, выигрывает. Я корчу Андзю рожицы, но ей нипочем. В ее глазах Клеопатры пляшут бронзовые искорки. Она выигрывает. Она выигрывает – как всегда, – приблизив свои широко раскрытые глаза к моим. Потом возвращается на свою ветку и сквозь лист смотрит на солнце. Закрывает солнце растопыренной ладошкой. Небольшая перепонка между большим и указательным пальцами ее руки наливается ярко-красным цветом. Она смотрит на море.

      – Сейчас будет прилив.

      – Отлив.

      – Прилив. Твой камень-кит уже ныряет.

      Мои мысли заняты чудесными футбольными подвигами.

      – Я раньше действительно верила в то, что ты рассказывал про камень-кит.

      Крученые подачи и стремительные броски вниз, чтобы отбить головой.

      – Ты нес такую чушь.

      – А?

      – Про то, что он волшебный.

      – Кто волшебный?

      – Камень-кит, глухота!

      – Я не говорил, что он волшебный.

      – Говорил. Ты говорил, что это настоящий кит, которого бог грома превратил в камень, и что однажды, когда мы подрастем, мы поплывем к нему, и, как только мы на него ступим, заклятие исчезнет, и он будет так благодарен, что отвезет нас, куда мы пожелаем, даже к Маме и Папе. Я так сильно старалась представить себе это, что иногда даже видела, будто в телескоп. Мама надевала жемчужное ожерелье, а Папа мыл машину.

      – Я никогда ничего такого не говорил.

      – Говорил, говорил. И на днях я поплыву к нему.

      – Никогда, ни в коем случае, ты не заплывешь так далеко. Девчонки не так хорошо плавают, как мальчишки.

      Андзю лениво пытается пнуть меня в голову.

      – Я легко могу туда доплыть!

      – В мечтах. Это очень далеко.

      – В твоих мечтах.

      Волны разбиваются о серый китовый бок.

      – Может быть, это действительно кит, – высказываю я предположение. – Окаменелый.

      Андзю фыркает.

      – Это просто кусок скалы. Он даже не похож на кита. В следующий раз, когда мы пойдем на секретный пляж, я доплыву до него – вот увидишь, – заберусь на него и буду над тобой смеяться.

      Паром на Кагосиму уползает за горизонт.

      – Завтра в это время… – начинаю я.

      – Да, да, завтра в это время ты будешь в Кагосиме. Вы встанете очень рано, чтобы успеть на паром и приехать в начальную городскую школу к десяти утра. Третьи