Название | Мое кудрявое нечто |
---|---|
Автор произведения | Дана Райт |
Жанр | |
Серия | |
Издательство | |
Год выпуска | 2024 |
isbn |
Ложусь на верхний полог, пока в помещении не стало совсем жарко. В голову не приходит ни одной мысли о возможном спасении. Почему этот парень так жаждет переспать со мной? Я же не в его вкусе, я, как он выразился "оно". Хочет просто показать, что может сделать со мной, что ему вздумается? Показать свою власть надо мной? Это не так. Я ничего ему не должна. Он не имеет права требовать от меня чего-то, тем более сексуальных отношений, к которым я вовсе не готова. Я даже ног никогда не брила. Один раз чуть не поцеловалась с парнем, но убежала от страха. В детском доме надо мной посмеивались из-за этого. Грудь выдающегося размера привлекала многих ребят, однако после нескольких неудачных попыток завести со мной отношения, всем стало ясно, что Рита Молодецкая недосягаема для физиологической близости. Вот и Миша, как только посмотрит на мою грудь, становится маньяком. Что, груди никогда не видел? Не верю. Он похож на парня, который засыпает с одной девушкой, а просыпается с другой. Что-то мне подсказывает, что у парня с телом легкоатлета и ростом атланта не бывает трудностей с женским полом. Так почему же он гонялся все утро за толстой девчонкой, которая ему еле до плеч достает?
Хотя… Нельзя говорить так о себе. Я вполне симпатичная. Да, для моих ста семидесяти сантиметров роста вес в семьдесят семь килограммов, пожалуй, излишен. Вот бы скинуть килограммов десять, и я была стройная, словно лань. Но куда их скинуть то?
В сауне становится жарко. Отпиваю из ковша уже потеплевшую воду, ополаскиваю лицо и перемещаюсь на нижний полог. Неужели он меня тут уморит? Жалко себя. Вот так жила-была девочка Рита Молодецкая, дочь погибшего генерала Российской армии, не видевшая ни тепла матери, ни защиты отца, ни даже родного дома… замучена жаром сауны… Такую, что ли, напишут эпитафию? Не хочу умирать. Я еще многого не прочитала, много не узнала, не почувствовала. Первый курс педагогического факультета, первый поцелуй, первые посиделки с однокурсниками где-нибудь у костра с пением песен под гитару, первая любовь с приятными телу прикосновениями нежных рук. Слышишь, негодяй? С приятными телу прикосновениями нежных рук! Нежных – ключевое слово!
Поливаю не знавшее нежных прикосновений тело из ковша. Хорошо, что воды еще много в кадке, может, сжалится надо мной садист до того, как она закончится.
Есть хочу. И в туалет. Сложно сказать, чего больше. Пописать бы в уголке. Да стыдно, конвойный, сидящий с той стороны дверей, услышит журчание. Снимаю мокрые от пота штаны, чтобы не давили на мочевой пузырь.
– Слышь, пухляш, ты там как?
Голос за дверью уже не рычит. Спокойный такой голос. Даже заскучавший.
Молчу. Силюсь не заплакать. Обидно мне. Вот я никому никогда зла не желала. Всем всегда помочь хотела, принести миру что-нибудь светлое, сделать что-то значимое. А теперь сижу с урчащим желудком и полным мочевым пузырем, всеми забытая и никому не нужная. Разве что только этому гиганту, напавшему на рассвете, как фашисты, и то, только для его плотских утех.
– Кать, –