Комиссар госбезопасности. Валерий Ковалев

приценился и купил четыре пирожка с ливером, которые ему завернули в газетный кулёк. Повертев головой по сторонам, увидел неподалеку закрытый на перемёт рундук, подошел к нему и, прислонившись спиной, стал есть.

      Когда, умяв первый, принялся за второй, почувствовал чей-то взгляд.

      Из-за угла на него смотрел голодными глазами оборванный, лет шести, конопатый пацан.

      – Иди сюда, – откусил кусок Пашка и протянул кулёк.

      Тот взял, быстро сжевал, похлопал себя по впалому животу – мол, порядок. Затем достал из кармана драного клифта окурок и чиркнул спичкой о подошву.

      – Ширмачишь? – выпустил носом прозрачную струйку дыма.

      – Чего? – не понял Пашка.

      – Ну, в смысле, тыришь по карманам, – ухмыльнулся конопатый.

      – Не, – Пашка повертел головой в кубанке.

      В это время неподалеку появился наряд солдат с повязками на рукавах, конопатый пацан заорал: «Атас!», одновременно одна из торговок завизжала: «Рятуйте, обокрали!»

      От неё, мелькая в толпе, улепётывали два оборванца, стоявший на стрёме конопатый припустил в другую сторону.

      – Вон, вон их главный! – ткнула баба в Пашку пальцем, он не стал дожидаться, когда схватят и метнулся за конопатым.

      Тот ловко уворачивался от зевак, ныряя под прилавки и возы, а потом сиганул в узкий проход в стене. Пашка за ним. Остановились в каком-то глухом дворе-колодце, отдышались.

      – Нехило бегаешь, – цыкнул слюной на землю конопатый и протянул руку, – будем знакомы. Шкет.

      – Выходит, ты воришка? – хмыкнул Пашка, пожав грязную узкую ладонь.

      – А что тут такого? – пожал худенькими плечами Шкет. – Жить ведь как-то надо.

      – Ну и где ты живешь?

      – Тут рядом, на Молдаванке, – шмыгнул носом Шкет. – А тебе зачем?

      – Понимаешь, я не местный, желательно где-нибудь на время приютиться.

      – Чего проще, – рассмеялся новый знакомый. – Хиляй за мной.

      Они вышли на улицу, которую Шкет назвал Молдаванкой, и углубились в мешанину домов. Все они были разные, в один-два этажа, некоторые с выносными балконами, по пути встречались небольшие магазины и лавки. Покружив с полчаса, вышли на заросший бурьяном пустырь и направились к полуразрушенному сараю.

      Через дырявую крышу туда проникал дневной свет, в задней, из песчаника стене темнел широкий проем.

      – Пришли, – обернулся Шкет и нырнул туда, Пашка следом.

      Внутри оказалась полого уходящая во мрак галерея, высотой аршина три, запахло подвалом.

      – Давай руку, – сказал новый знакомый, пошли в сгустившейся темноте. Затем куда-то свернули, вдали неясно забрезжило.

      – Ну, вот мы и дома, – отпустил ладонь Шкет. – Как тебе фатера?

      В свете дымившего в расщелине факела открылся вырубленный в камне просторный грот с высоким закопченным потолком и со стенами в прожилках кварца.

      – Так, щас разведем огонь и будем ждать пацанов, – остановился у каменного очага в центре конопатый.

      Через