Возгарка I. Ксения Ахметшина

веселуха», – сварливо заметила маленькая, но очень злобненькая часть меня.

      – Войтех, сынок, ты только взгляни на эту дуру безголовую! – бабушка развернулась вполоборота, указывая на меня пальцем, будто на некую совершенно неуместную дрянь, вроде ведра помоев на пиршественном столе.

      – А, явилась-таки, – он покрутил вздёрнутый ус. – Три тысячи мучеников! По каким трясинам тебя бесы носили? – голос требовал немедленно сообщить имя каждого беса, а также название его родного болота, дабы то можно было в срочном порядке осушить. – Чего глаза опускаешь? На меня смотри! Язык проглотила, тетеря?

      – Мы с девочками по ягоды ходили… – кое-как выдавила я из пересохшего горла.

      – И много собрала? – он по-деловому скрестил волосатые руки на груди.

      – Я корзинку потеряла, простите… – кишки совсем свело.

      Выпорет ведь, как пить дать.

      – Бестолочь, – заклеймил отчим. – Ладно, потом с тобой разберусь. Живо наверх переодеваться, чтобы через две минуты здесь была!

      От души отлегло, но совсем робко и не уверено: а ну как передумает?

      Но отчим, закончив с распоряжениями, вернулся в общий зал трактира, откуда вовсю несся обычный смех и гомон чуть подвыпившей толпы.

      Я тихо, облегчённо выдохнула.

      Если сразу не накажет, то потом, глядишь, и запамятует… Особенно если намахнёт кружку-другую вместе с заглянувшими на огонёк приятелями. Уж с ними-то он всегда щедрый, даже угощает.

      – Вот не думай, что легко отделаешься, – пригрозила бабушка, доставая прихватками горшочек из печки.

      И снова вздох – уже печальный.

      Не успела я дойти до лестницы, как в заднюю вошла Либена, моя сводная сестра. Расфуфыренная, будто невеста на выданье: пышная юбка с дюжиной подъюбников, узоры из речного жемчуга на жилетике, накрахмаленный кружевной фартучек, изящная заколка в ниспадающей тёмно-русыми волнами шевелюре.

      И вечное ехидство в голубеньких глазках.

      – А, вот и наша замухрышка, – эта вредина смерила меня высокомерным взглядом и заливисто рассмеялась, будто сострила. – Явилась, не запылилась, а мы-то надеялись, что тебя волки съели!

      Я дёрнулась, как от пощёчины и развернулась в испуге к ней, лишь через мгновение сообразив, что это просто присказка, и Либенка на самом деле не успела прознать о моих приключениях.

      – Либушенька, перестань, – мягко велела бабушка. – Негоже таким красавицам злословить. А ты поторапливайся, чего встала? – поддала она вожжей мне.

      Пока поднималась, шлёпая отсыревшими ботинками по ступенькам, Либена для ускорения тыкала меня в спину флейтой, которую собиралась отнести к себе, ведь народу в зале уже слишком много, гвалт перекрывает её сладкозвучные трели.

      Переоделась я быстро и совершенно неосознанно.

      Из глаз катились злые слёзы.

      Когда спустилась вниз, бабушка уже продолжила кухарить без меня.

      Готовим мы каждый вечер много, а раз живём на побережье, то почти все блюда рыбные. Угорь отварной в маринаде,