Спорим, будет больно!. Кира Фарди

Я споткнулась и ударилась о панель.

      Она прикладывает палец к губам и смотрит умоляющим взглядом. Я тяну ее подальше от наших домов, на пустырь. Здесь, среди кустов, когда-то мы строили домики и играли в дочки-матери.

      – Говори, пока я тебя в полицию не сдала.

      – Варь, ты что? – Зинка округляет глаза, и в ее зрачках плещется настоящий ужас. – Разве я знала?

      – Что?

      – Ну, короче…

      Она мнется, старается не смотреть на меня. А мне хочется треснуть ее по затылку за упрямство и недоумие. Ладно ее жизнь, она ее не ценит и постоянно попадает в переплет, но я не она.

      – Я жду!

      – Новинская, не дави на меня!

      Когда Зинка нервничает или злится, всегда называет меня по фамилии. Я отвечаю ей тем же.

      – Жду, Соловьева!

      – Короче, этот мажорик Тоха, чей Мерс вчера чуть в аварию не попал, сунул мне в руку записку, когда мы выходили из автобуса.

      – Т-а-а-а-к, – я прищуриваюсь, готова испепелить взглядом подругу. Новость сбивает с ног, попахивает предательством, а я такое не прощаю. – И что дальше?

      – Ну, там был номер телефона, время и место для встречи.

      – И ты позвонила?

      Видимо, мое лицо настолько ужасно, что подруга отпрыгивает на пару шагов. Кажется, будто я шевельну пальцем, и она сорвется с места и улетит.

      – Варь, ты только не ругайся, Варь, – лепечет Зинка.

      – Ты позвонила? – спрашиваю сцепив зубы.

      – Ага.

      Я закрываю глаза, ноги подкашиваются, хватаюсь за дерево, промахиваюсь, чуть не падаю. Зинка бросается на помощь, помогает сесть на пригорок. Мы минуту молчим. Она не оправдывается, ждет, пока я приду в себя.

      – Идиотка! – срывается с моих губ стон. – И как я с такой тупой девкой столько лет дружу?

      – А за тупую сейчас получишь! – Зинка вскакивает, сжимая кулаки.

      – Только попробуй, – дергаю подругу за штанину. – Дальше!

      – А что, дальше. Ну я позвонила, пошла на встречу, поболтали. Потом ты прибежала. Все.

      «Дыши, дыши!» – приказываю себе.

      Он желания вцепиться дурочке-подружке в горло пальцы сводит судорогой. А в голове молнией пролетает ночь: появление Арчи у кровати, незакрытые шторы, которые с вечера были закрытыми. Неужели у него хватило наглости забраться в окно? И мои губы…

      Стоп!

      Почему не лаял Бруно?

      Пот липким слоем покрывает лоб, шею, чувствую, как капля ползет по позвоночнику.

      – Все?

      Мой голос хрипит. Предположения одно ужаснее другого сводят с ума. Зинка испугана, прижимает ладошки к пунцовым щекам. Ее большие круглые глаза бегают туда-сюда, она явно боится встретиться со мной взглядом.

      – Н-ну, я пить хотела, Тоха предложил мне бутылку, – с трудом выдавливает она и икает. – Ничего же страшного не случилось.

      – Где та бутылка?

      Зинка замирает с открытым ртом.

      – Варь…

      – Где та бутылка?

      – А зачем тебе?

      – Я подозреваю, что в ней был наркотик.

      – Наркотик? –