Еврейское счастье. Эдуард Коган

очередной его день рождения, но последний в школе, настроение было скверное, а точнее – его просто не было.

      За лето я здорово вытянулся, поэтому стал чрезвычайно строен и худ, как берёза. Никакие усилия в последующем сделать из моего тела что-то похожее на тело Арнольда или хотя бы физкультурника мне не удавались, а потом стали казаться невозможными. Этот факт меня удручал, но девчонки, ради чьего восторга я пытался это сделать, находили во мне что-то другое, непонятно что. Может быть, мои кудри, которые нервировали меня. Насчёт интеллекта и возможности что-то рассказать интересное девушкам меня давно успокоила моя классная руководительница, заметив однажды, что я плохой собеседник из-за того, что мало читаю, а её любимую историю и подавно не знаю. Поэтому на этот счёт иллюзий я не питал и с этим смирился. Как выяснил позже, девушки меньше меня интересуются историей, а нужно им (удивляюсь, что класснуха об этом не догадывалась) совсем другое, и об этом я узнал раньше, чем даже мог предположить.

      Он жил далёко от столицы,

      На дальних в море островах.

      Провинциальные девицы,

      Да пьянство в местных кабаках.

      Но когда время подоспело,

      Он за ученье взялся смело.

      Не имея большой любви к Армии, не находя хоть малейшего в ней порядка, осознавая, что «удовлетворительная» учёба и «неудовлетворительное» поведение обязательно приведут меня в казарму, а там я за себя не ручаюсь, задумался о будущем.

      …сразу Армия, он в курсе,

      Что там не сахар и не мёд,

      Что он в кого-нибудь пальнёт

      Из-за строптивости с рожденья,

      С тех пор и неповиновенья.

      Он будет сразу осуждён,

      И молодым совсем солдатом —

      В дисциплинарный батальон

      Считать на пальцах срока даты.

      И перспектива, видел бог,

      Уже реальна, и помог.

      А помог он мне тем, что заставил задуматься об этом. Я понемногу стал исправлять «тройки», нажимать на предметы, которые придётся сдавать на экзаменах в институт: химию, физику, биологию. С сочинительством и русским языком у меня были проблемы, которые правдами и неправдами компенсировались моими учителями, у меня была «четвёрка».