Сороковник. Книга 2. Вероника Горбачева

не пытался снять? – подозрительно участливо интересуется сэр Майкл.

      – Сам не смог. Срок действия заклятья, если ты слышал, был оговорен – до смерти. Не мог же я пойти с этой проблемой к отцу, позориться перед ним! Да он меня просто высмеял бы!

      – А теперь?

      Мага пожимает плечами. Вздохнув, вытягивается во весь рост на диване. Мрачно смотрит в потолок.

      – У меня было время обо всём этом подумать. Ты когда меня позвал? Часа в четыре утра? Здесь я пробыл мёртвым два часа, там для меня прошла неделя. Смерть заставляет многое переоценить, и когда лишаешься того, чем жил годами – остаётся странное чувство пустоты. Похоже, теперь я её ни люблю, ни ненавижу. Зависимость ушла, а злость осталась.

      Он рывком садится.

      – Я слишком долго ею мучился. Понимаю, что думаю о ней с неприязнью лишь по инерции, что это неправильно, но… видимо, нужно время, чтобы перестроиться. И хоть ты тресни, не могу простить того, что она со мной сделала.

      – Сделала…

      Сэр Майкл отходит к окну. Смотрит сквозь меня в ночь. Я сижу, затаив дыхание, хотя и понимаю, что он меня не слышит. Мой защитник поворачивается к Маге.

      – Ты был хорошим другом Галы, – говорит он, – и, насколько я знаю, высоко оценивал её профессиональный уровень. Так?

      – Допустим, – осторожно отвечает Мага.

      – Именно Гала протестировала Иоанну при попадании к нам. В первое же утро. Мага, она не обнаружила у моей будущей ученицы никаких способностей. Абсолютно. Полный ноль, как Гала любила выражаться. Иоанна не могла тебя… присушить, – он находит нужное слово. – То, что в ней было, только начало просыпаться при переходе в наш Игрок и ещё даже не проклёвывалось, оно стало расти… – Он задумывается. – Пожалуй, после косвенного воздействия Королевского рубина. Часть регенерирующего излучения повлияла на рост способностей. Прости, но ты был неправ все эти годы. Это не Иоанна.

      Впервые я вижу Магу таким растерянным.

      – Не может быть. Заклятье узконаправленное, с оговоренным сроком… Ты что-то путаешь, Майкл! Она сказала его! Озвучила! Именно она!

      – Это были слова обиженной и разгневанной женщины, друг мой. Без вложения силы. Потому что на тот момент Иоанне нечего было вкладывать.

      Я даже съёживаюсь. Как же… Но почему же… Если так – почему мои слова сработали? Мага обхватывает голову руками. Сжимает виски.

      – Майкл, ты что-то путаешь.

      – Я был бы этому рад, друг мой. Но подумай ещё над одним обстоятельством: как ты умудрился напрочь забыть о собственном проклятии? Как ты на него напоролся?

      – Как? – рявкает Мага, не сдержавшись, и по лицу его видно, что при этом он проглатывает несколько непечатных слов. – Я бы тоже хотел это знать Майкл! Давай, выкладывай, к чему ты там ведёшь! Что ты об этом знаешь?

      – Я знаю одно, – отвечает сэр. – Вы погорячились оба. Не сдержались оба. Но ты, по крайней мере, был обеспечен, свободен и жил в собственном замке. Ты был волен сам определять свою судьбу,